Мелентьева Ю.П.

Ответ оппоненту

Любезное предоставление Ю.Н. Столяровым текста своей статьи, посвященной критике «Кодекса этики российского библиотекаря», до ее опубликования позволяет мне как одному из основных разработчиков данного документа оперативно отреагировать на высказанные замечания и соображения.

Преодолев соблазн возражать на критику Ю.Н. Столярова в его же стиле – стиле «неистового Виссариона », использующего такие выражения, как «новоявленные теоретики», «некритическое навязывание западных идеологических стереотипов», «кодекс – забавная игрушка для библиотечных чинуш» и т.п., оставляя за скобками пылающий пафос статьи, гневные апелляции к читателю и другие традиционные для позапрошлого века приемы риторики, хочется ответить по существу.

Все претензии Ю.Н. Столярова к «Кодексу…» сводятся, по сути дела, к следующему.

Во-первых, он сомневается в том, что такая «мирная специальность», как библиотечная, нуждается в этическом кодексе, считая, что такой кодекс нужен лишь специалистам, «работающим в экстремальных условиях».

Во-вторых, он считает, что русский (российский) библиотекарь в силу своего менталитета, в отличие от западных коллег не нуждается в этическом кодексе, и разработка «Кодекса российского библиотекаря» лишь дань моде – простое подражание западным образцам, предпринятое разработчиками «Кодекса…» лишь затем, чтобы «заслужить похвалу кого-то, где-то за рубежом» (как писали раньше – «зарубежных хозяев»? – Ю.М. ).

В-третьих, Ю.Н. Столяров не приемлет основные положения «Кодекса этики российского библиотекаря» потому, что он категорически против «придуманного принципа свободы информации», которую «Кодекс…» утверждает.

Что ж, постараюсь ответить.

1. Профессиональная этика как научная область сложилась в результате осмысления взаимоотношений профессионалов в какой-либо области деятельности с обществом в целом. Результат этого осмысления – кодекс профессиональной этики – в сущности говоря, есть договор между обществом и профессиональным сообществом. Такой договор позволяет охранять ценности профессии от воздействия не всегда справедливого общественного мнения, с одной стороны, а с другой – позволяет охранять общество от так называемого профессионального критинизма , т.е. профессионально ограниченного мышления.

Разработка проблем профессиональной этики есть показатель высокого уровня профессионального сознания, показатель развитости профессии, а также показатель свободного развития профессии в обществе.

В последнее время в связи с изменением идеологического и нравственного климата в нашей стране во многих профессиональных сферах возникла потребность разработки профессиональных кодексов. Так, в течение 1990-х гг. разработаны и приняты «Кодекс профессиональной этики российского журналиста» (с важнейшим положением, которого, конечно, не могло быть прежде: «выполняя свою профессиональную деятельность журналист соблюдает законы своей страны, но отвергает вмешательство в свою деятельность правительства или кого бы то ни было»), «Кодекс этики коммуникатора», «Кодекс чести российских бизнесменов» и др.

Очевидно, что эти профессии нельзя причислить к числу экстремальных. И даже профессия журналиста не может быть признана такой, поскольку «в горячих точках» работает лишь незначительная часть от общего числа профессионалов. Однако все названные профессии имеют нечто общее. Их объединяет прежде всего то что в профессиональном сознании служителей этих профессиональных сфер есть дифференциация ценностей гражданского общества и государства, понимание того, что квалифицированное выполнение профессиональных обязанностей на пользу обществу зачастую невозможно совместить с ценностями государства. В упомянутых случаях приоритет отдается ценностям гражданского общества, как это принято в демократических странах, к которым относит себя сейчас и Россия, в отличие от стран с тоталитарным режимом.

Примечательно, что и в таких, казалось бы, устоявшихся профессиональных сферах, имеющих многовековой этический кодекс, как медицина в последние годы возобновились дискуссии по врачебной этике (например по вопросам допустимости абортов, автаназии и т.п.). Это происходит не только из-за изменившихся социально-экономических и технологических условий, но и из-за изменения отношения к свободе личности. Вообще в последнее время интерес к этическим проблемам заметно вырос; бурно развиваются новые науки – биоэтика, экоэтика и т.п.

Вопрос о том, нуждается ли библиотечное профессиональное сообщество России в новых условиях своего развития в этическом кодексе, был первым, на который предстояло ответить специалистам – членам одного из первых общественных союзов библиотечных работников страны – Московской библиотечной ассоциации (МБА).

Напрасно Ю.Н. Столяров считает, что ответ на этот вопрос искали «новоявленные теоретики». Поиски концепции профессионального кодекса этики библиотекаря вели люди, хорошо известные, имеющие не только ученые звания и степени, но и реальный авторитет у коллег. Это Т.Е. Коробкина – первый президент МБА; М.Я. Дворкина, чьи труды по проблемам доступности информации, миссии библиотек в обществе и др. изучаются студентами библиотечных вузов; Г.П. Диянская, чьи работы по библиотечному обслуживанию слепых пользователей хорошо известны; С.А. Езова, более двух десятков лет занимающаяся вопросами взаимоотношений библиотекаря и пользователя; О.Л. Кабачек – одна из первых отечественных дипломированных библиотечных психологов; Г.А. Алтухова, статьи которой впервые привлекли внимание широкой общественности к проблеме этики библиотечного обслуживания; Л.М. Степачев – ведущий библиограф ВГБИЛ, который проанализировал процесс формирования профессионального кодекса этики библиотекарей США и других стран.

Смею надеяться, что и автор этих строк, работающая в отрасли более 30 лет, не выглядела «человеком со стороны» в качестве руководителя этой исследовательской группы. Активное участие в обсуждении «Кодекса…» принимали такие известные в библиотечном мире люди, как Ю.А. Гриханов, Э.Р. Сукиасян и многие другие.

Сложность проблемы потребовала привлечения и экспертов: активнейшее участие в разработке концепции «Кодекса…» принял Ю.А. Шрейдер – известнейший современный философ, автор много численных книг по этике, и Е.А. Яблокова – крупный специалист по проблемам профессиональной психологии и профессиональной этики.

В результате изучения проблемы сделан вывод о том, что библиотечная профессия, освободившись от идеологического гнета, который затруднял нормальное развитие профессионального сознания, должна определить свои истинные профессиональные ценности и этические нормы взаимоотношений библиотекаря с государством, обществом, пользователем (читателем), а также коллегами.

Впрочем, все это известно и давно опубликовано . С 1993 г., когда появилась идея создания «Кодекса…», и до его принятия сессией Российской библиотечной ассоциации (1999 г.) проведены десятки обсуждений, семинаров, «круглых столов» и т.д. Их материалы широко публиковались в профессиональной печати, в «Вестнике РБА"», а также на сайте РБА.

У автора этих строк дома лежит не один десяток писем «с мест», из самых разных библиотек, от самых разных людей с предложениями по «Кодексу…». Ни один, даже самый негативно настроенный по отношению к предлагаемому варианту документа критик не усомнился в его принципиальной необходимости для дальнейшего развития профессии.

Особенно велик интерес и потребность в «Кодексе…» на периферии, где библиотекарь вынужден особенно стойко отстаивать свои профессиональные ценности и профессиональное достоинство (впрочем, так же, как журналист, предприниматель и т.д.) от посягательств власти на использование ресурсов библиотеки в своих целях.

Реальная потребность в «Кодексе…» подтверждается также обширными списками записавшихся на его обсуждение на «круглом столе» РБА в С.-Петербурге (1998 г.), Твери (2000 г.), Саратове (2001 г.), а также тем, что еще до выпуска «Кодекса…» в виде плаката (тираж 3 тыс.) в 2001 г. некоторые местные библиотечные общества, например Новосибирское, издали «Кодекс…» своими силами и распространили его в своих регионах. Так что напрасно Ю.Н. Столяров обижает российского библиотекаря, думая, что он, как крыловский кот Васька, «слушает да ест», безразличный ко всему на свете. Наоборот, в отличие от «Закона о библиотечном деле», который носит официозный характер, «Кодекс…» воспринимается библиотекарями очень живо, с очевидной личной заинтересованностью, и упрек Ю.Н. Столярова в том, что «Кодекс…» не востребован профессиональным обществом – не справедлив.

2. Апеллируя почему-то к К. Марксу (думается, не самому большому авторитету по данному вопросу), Ю.Н. Столяров утверждает, что менталитет русского человека (по его мнению «более научный, или лучше сказать, справедливый, чем западный». – ?? – Ю.М. ) не нуждается в законах вообще, в том числе и в «Кодексе…». «Ведь обходились же без кодекса этики Собольщиков и Стасов, Федоров и Рубакин » – восклицает он. Ну, что тут скажешь? Мало ли без чего приходилось обходиться русскому человеку!

Если же говорить серьезно, то так ставить вопрос некорректно. Во-первых, в упомянутое Ю.Н. Столяровым время уровень развития профессии и профессионального самосознания был совершенно другой, во-вторых, не было такого, как сегодня соотношения сил государства и гражданского общества, и следовательно, не было такой необходимости отстаивать профессиональные ценности. Наконец, и Рубакин, и Федоров, несомненно, придерживались при обслуживании читателей определенных этических норм, которые существовали, хотя и в неявном виде, в различных «Правилах», «Предписаниях» и т.д.

Стоит отметить также, что хотя понятие русский менталитет используется довольно активно (кстати, в науке нет единого мнения об этом феномене), понятия российский менталитет , которое как синоним использует Ю.Н. Столяров, не существует. И наконец, даже если согласиться с Ю.Н. Столяровым в том, что русский менталитет мешает принятию «Кодекса…», то ведь в библиотеках России работают далеко не только представители русской национальности.

Совершенно очевидно, что сегодня, несмотря на особенности своего развития, Россия активно входит в мировое сообщество, живо воспринимает международные стандарты в разных областях жизни (в таких, например, как права человека, охрана окружающей среды, образование, здравоохранение, борьба с преступностью и терроризм). Реально же эти процедуры идут на уровне сближения профессионалов, в том числе и сближения их профессионального сознания. Это и определяет известную схожесть (что кажется моему оппоненту недопустимым) профессиональных кодексов этики, принятых в разных странах. В полной мере это относится и к «Кодексу этики российского библиотекаря», разработке которого, естественно, предшествовало глубокое изучение аналогичных документов, действующих в других странах (США, Англии, Франции, Словакии и др).

Ни одна профессия сегодня не может развиваться в пространстве, ограниченном национальными (государственными) рамками. Хотя в нашей истории и были попытки создания «советской биологии», «красного библиотекаря» и т.п., известно, чем это было обусловлено и к чему привело.

И только деформацией профессионального сознания под воздействием политических факторов, которые заставляли библиотекаря определять свою роль как идеологическую, «охранительную» вне зависимости от сущностных функций библиотеки, можно объяснить то, что существует пока «наш библиотекарь , который не приемлет роли пассивного исполнителя любых прихотей читателя », как пишет Ю.Н. Столяров.

Неуважение к личности, желание подвести ее под «общий знаменатель», стремление ограничить, регламентировать ее свободу, в том числе интеллектуальную, информационную, восприятие личных, житейских потребностей человека, как «прихотей», распространенное в обществе в целом, было, конечно, характерно и для ряда людей, работающих в библиотеке и видящих цель своей работы в «формировании читателя». К счастью, сегодня таких специалистов осталось немного, особенно среди практических работников, ясно понимающих, что современный читатель ценит в библиотеке прежде всего широту и доступность информации. В этой связи приходится с грустью констатировать, что мой оппонент так и не отошел от позиции защиты идеологической функции библиотеки, что весьма далеко от потребностей современной библиотечной реальности.

Думается, что Ю.Н. Столяров лукавит (не может же он этого не понимать), когда, давая словарное определение идеологии как «системы политических, правовых, религиозных и нравственных взглядов…», говорит о своем бесстрашии перед этим «жупелом», пугающим библиотековеда «демократической формации». Дело в том, и Ю.Н. Столяров это, конечно, знает, что наши библиотеки долгое время вынуждены были поддерживать только одну , «единственную правильную идеологию». Именно к этому не хотелось бы возвращаться. Неправда, что «некуда библиотеке от идеологии скрыться», как пишет Ю.Н. Столяров. Это книга всегда несет какую-то определенную идеологию как систему взглядов, свободная же библиотека – собрание книг – может и должна давать возможность читателю знать их все! Впрочем, защита идеологической функции библиотеки Ю.Н. Столяровым вполне логична, учитывая что он категорически против «придуманного принципа свободы информации».

3. Не хотелось бы упрощать проблему свободы доступа к информации. Безусловно, и разработчики «Кодекса…» понимали не хуже Ю.Н. Столярова, что свобода доступа к информации не только благо, что она предполагает и доступ к «негативной», «плохой», «нежелательной» информации. Этому противоречию, попытке его разрешения, в условиях библиотеки в том числе, посвящены сотни публикаций. И здесь, как мне кажется, остается сказать, перефразируя известное выражение – свобода информации ужасная вещь, но ничего лучше пока не придумано .

Поставить между мощной стихией информации, которая захлестнула сегодня все общество, и ее потребителем библиотеку, как заслон, как фильтр, с какими бы благими целями это ни делалось, не только невозможно технически, но и непрофессионально. Это значило бы отвратить пользователя от библиотеки, заставить обходить ее стороной. (Это, кстати, давно поняли библиотекари западных стран, столкнувшиеся с различными аспектами проблемы свободы информации гораздо раньше российских коллег.) Для библиотеки это было бы самоубийственно. Библиотека как социальный институт оказалась бы, по сути дела, исключенной из информационного процесса. Во всяком случае, взваливать на «плечи» библиотеки проблему, которая не может быть решена на глобальном уровне, неправомерно.

Думается, что более разумно не отрицать и запрещать свободу информации в условиях библиотеки, а способствовать развитию информационной культуры пользователя, которая включает в себя не только технологические, но и гуманитарные, в частности этические аспекты. Именно так видят свою задачу многие библиотекари, с удовлетворением принимающие «Кодекс…».

Характерно, однако, что Ю.Н. Столяров, не принимающий «Кодекс этики...», видит необходимость создания Совета по этике , где разбирались бы этические конфликты.

Скажу сразу, что такое предложение было, но разработчики «Кодекса…» посчитали его неприемлемым, хотя некоторые страны, например Великобритания, имеют подобный совет в составе национальной библиотечной ассоциации.

Ю.А. Шрейдер в своем письме ко мне писал по этому поводу: «…печальный опыт нашей страны, создание «троек», «персональных дел» и т.п., общий невысокий нравственный уровень общества заставляют очень опасаться, что такой орган может принести больше вреда, чем пользы. Значение «Кодекса…» не в том, чтобы осудить кого-то конкретно, а в том, чтобы постепенно оказывать влияние на общую этическую ситуацию в профессии , мы должны знать, что мы нарушаем. Гарантия этических норм – только в нашем желании их соблюдать». Сказано замечательно!

Ни в коем случае не хочется быть понятой в том смысле, что текст «Кодекса…» безупречен и не нуждается в корректировке. Во всех обсуждениях, в статьях автора этих строк о «Кодексе…» подчеркивается, что это открытый документ, который необходимо пересматривать, корректировать, уточнять и т.д., как это делалось, например, в США в течение более ста лет.

Уже сейчас собираются и анализируются замечания, что поможет улучшить этот документ через какое-то время. Например, очевидно, что стоит ввести в «Кодекс…» положение о том, что библиотекарь ответственен за доверенный ему фонд (и тогда, может быть, не придется Ю.Н. Столярову говорить о необходимости включения в «Кодекс…» понятия профессиональной честности как специфического, присущего только библиотекарю качества, или требовать, чтобы было введено положение о том, чтобы библиофил не принимался на работу в библиотеку).

В обсуждение «Кодекса…» включилось много профессионалов. Отклики поступают на адрес автора этих строк, в редакции профессиональных журналов и т.п. Живое участие в этом процессе Ю.Н. Столярова, много сделавшего для библиотек в прошлом, а сейчас больше увлеченного документоведческими и литературоведческими проблемами (и никто, кажется, не назвал его «новоявленным пушкинистом»), безусловно, позитивно. Хотелось бы только, чтобы эта критика шла не с позиций позавчерашнего дня.

Профессиональные ценности библиотекаря как основа его профессиональной этики. Семинар. 14–16 мая 1996. Тез. докл. М., РАГС, 1996.

ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОГО ОБРАЗОВАНИЯ

2012, №1, 68-72

ЭВОЛЮЦИЯ ПОНИМАНИЯ СУЩНОСТИ ЧТЕНИЯ 1 EVOLUTION OF UNDERSTANDING OF ESSENCE OF READING

Мелентьева Ю.П.

Заведующая отделом Научного Центра исследований истории книжной культуры Академиздатцентра «Наука» РАН, доктор педагогических наук, профессор, зам. председателя Научного совета по проблемам чтения РАО

Melent’eva Y.P.

Chief of department of the Center for the study of book culture Akademizdatcentr “Nauka” of the Russian Academy of Sciences,

Deputy chairman of Scientific Board of the Russian Academy of Eduction on the problems of reading Doctor of Science (Education), Professor

Аннотация. В статье рассматривается чтение как сложнейший многоаспектный феномен, корни которого уходят в глубины цивилизации. Анализируется эволюция понимания сущности чтения в различные эпохи (Античность, Средневековье, Возрождение, Просвещение, Новое время). Утверждается, что понимание сущности чтения чрезвычайно необходимо всем, кто занимается его продвижением, т.к. позволяет выстроить верную стратегию приобщения к чтению.

Annotation. Article views reading as a complex, multi-aspect phenomenon, with its roots dating back deep in the past of our civilization. The evolution of the understanding of the essence of reading (in the Ancient world, Middle ages, Renaissance period, Enlightenment period and modern time) and the reasons for the change in it are analyzed. The author assert that the understanding of the essence of reading is extremely important for everyone involved in promoting reading, since it allows to develop an effective strategy of attracting readers.

Ключевые слова: чтение, сущность чтения, типы чтения, антиномии чтения, продвижение чтения.

Keywords: reading, essence of reading, types of reading, antinomies of reading, promotion of reading.

Интерес к проблемам чтения, который наблюдается сегодня и в профессиональной среде, и у широкой гуманитарной общественности обращен, как правило, к анализу современных показателей чтения и к их сравнению с ситуацией в прошлом своей страны и других стран.

Между тем, чтобы верно оценить и существующее состояние чтения, и предвидеть тенденции его развития в будущем, и разработать методы привлечения к чтению различных категорий потенциальных читателей необходимо глубже изучить природу самого чтения как сложнейшего многоаспектного феномена, понять его сущность, осмыслить действительный масштаб этого явления, которое, с одной стороны, имеет глубочайшие корни в глубинах цивилизации, а, с другой стороны, служит одной из ее основ .

Понимание сущности чтения (от лат. «essentia») (по Аристотелю - «Сущность есть то постоянное, что ум постигает в сущем как его определенность») - складывалось на протяжении многих веков и имело свои особенности в разные исторические эпохи.

1 Статья написана при поддержке РГНФ. Грант 10-01-00540а/Б.

Первые попытки осмыслить сущность чтения были предприняты как в глубинах восточной, так и в развивающейся параллельно с ней западной

(начиная с периода Античности) цивилизациях.

Обобщенно можно выделить три основные концепции чтения, в которых его сущность определяется как:

Познание Бога (божественной истины);

Познание мира и места (роли) в нем человека;

Познание человеком самого себя.

Корни всех этих концепций тянутся в глубокую древность, где переплетаются так тесно, что трудно отделить одно от другого. Все эти концепции существовали (и существуют сегодня) параллельно, преобладая в тот или иной период развития цивилизации. Каждая из них постоянно развивалась, детализировалась, находя все новые доказательства верности своего понимания сущности чтения, то выступала на первый план, то отступала в тень, в зависимости от ситуации.

Вместе с тем, можно, хотя и с достаточной долей условности, проследить их эволюцию и то, в какие исторические периоды какая-либо из этих концепций преобладала.

Так, понимание сущности чтения как способа познания Бога преобладало во всех первообщинных обществах, в древнейших восточных (мусульманской, иудейской и др.) цивилизациях, где чтение рассматривалось как сакральная медиативная практика.

В Европе эта концепция была особенно сильна в период Средневековья. В данный период в сферу европейского чтения входят лишь те книги (тексты), которые являются необходимыми для понимания Главной Книги - Библии.

Следует отметить, что в России такое понимание сущности чтения существовало на протяжении почти семи веков (X-XVII вв.), когда круг чтения составляла исключительно богослужебная литература .

Поскольку «познание Бога» предполагало не только чтение текста, но и следование «Законам Божьим», то в этой концепции чтение рассматривалось и как способ приобретения добродетели, нравственных качеств, украшающих душу; как способ постижения Истины.

На этой основе сформировался этический подход к чтению как к нравственному занятию, способствующему духовному совершенствованию, религиозному воспитанию.

Следует сказать, что чтение «мирских» книг при таком понимании сущности чтения считалось отступлением и не приветствовалось. Вместе с тем, уже в период Средневековья некоторые ученые и мыслители того времени, (например, П. Абеляр) относились к чтению (тексту) более свободно, отступая от сложившейся нерушимой традиции «чтить текст».

Приверженцы этого т.н. «критического чтения» так сформулировали свои позиции: «уметь отделять софизм от истинных доказательств»; «не бояться свободы суждений»; «не принимать как достоверное, а понять как достоверное».

Таким образом, уже в этот период намечается тенденция десакрализации чтения, которая существенно усилилась с появлением первых университетов в Европе. Характер чтения, особенно учебного чтения, приобретает прагматический характер, а сущность чтения видится, прежде всего, в познании мира.

Позже, эпоха Возрождения, преодолевая традиции Средневековья и опираясь на античную традицию с ее гуманитарной окрашенностью, с присущим ей культом Знания и Личности, уточнила понимание сущности чтения, видя в нем средство не только познания мира, но и места в нем человека.

Развивая это представление о сущности чтения, эпоха Возрождения подняла представление о нем на новый - педагогический, воспитательный - уровень: чтение стало рассматриваться как средство развития возможностей самого человека, его личностного совершенствования через обращение к чтению.

Изобретение И. Гуттенберга сделало книгу и чтение гораздо более доступными, чем раньше. Возникло производство недорогой (прежде всего - учебной) книги. Чрезвычайно расширяется круг издаваемых книг и круг их читателей. Теперь чтение вошло в экономическую систему, где книга стала товаром. Начинается расслоение чтения на «элитарное» и «массовое»; происходит дифференциация читательской аудитории по направлениям и темам чтения, по целям чтения, по читательским предпочтениям.

Чтение встраивается в научное познание мира, в процесс светского (сначала - гуманитарного, а затем и технического) образования, обучения. Чтение становится неотъемлемой частью образования и науки. Активно формируются модификации делового и учебного чтения.

Возрастает и социальная престижность чтения, в образованных кругах возрождается античная традиция создания личной библиотеки. Появляется понимание социальной значимости чтения, которое получает дальнейшее развитие в эпоху Просвещения.

В этот период сущность чтения видится, прежде всего, в помощи разуму, понимаемой весьма широко. Укрепляется понимание того, что чтение должно приносить пользу, избавлять от невежества. Чтение рассматривается как элемент научно-познавательной деятельности.

Это же понимание сущности чтения сохраняется и в Новое время (XVII - XVIII вв.), с его рационализмом и прагматичностью, когда все больше издается специальной, научной литературы.

Энциклопедисты рассматривали чтение как средство накопления, сохранения и передачи со-цального (т.е. выходящего за рамки единичного индивидуального сознания) опыта. Они, может быть, впервые тесно связывают чтение с социальным действием: индивидуальное развитие через чтение должно служить общему благу (Д. Дидро). «Хорошее сочинение - это то, которое просвещает людей и утверждает их в добре; плохое - сгущает тучу, скрывающую от них истину, погружает в новое сомнение и оставляет без нравственных правил», - подчеркивал Ф.-М. Вольтер.

В эпоху Просвещения основной задачей чтения виделось уничтожение невежества во всех сферах жизни. Можно утверждать, что понимание сущности чтения как средства познания мира и места в нем человека было превалирующим в течение долгого исторического времени и остается им до сих пор, когда и понятие «мир» и понятие «познание» чрезвычайно усложнились, углубились и расширились. Эта концепция теснейшим образом связывает чтение и просвещение, что придает ему характер социально-полезного явления, т.е. связывает чтение с решением педагогических, общественных и государственных (а значит, и идеологических) задач.

Таким образом, в этот период осознается социальная и педагогическая составляющие сущности чтения.

Эта концепция рассматривает чтение, прежде всего, как рациональный, интеллектуальный процесс, лишь в минимальной степени имеющий индивидуальные особенности.

Однако, как противовес этому сугубо рациональному пониманию сущности чтения, с XVIII в. набирает силу понимание сущности чтения и как индивидуального творческого акта.

Истоки такого понимания коренятся в древних (античных и восточных) представлениях о чтении как о способе самосовершенствования личности, как об этико-духовной коммуникации.

Опираясь на эти представления, ученые того времени, прежде всего, И. Кант видит сущность чтения в содействии развитию внутренней духовной культуры человека.

Согласно общей концепции познания и деятельности И. Канта, чтение - свободный творческий акт, в котором происходит сложнейший синтез чувственного и рационального с помощью силы воображения, понимания, осмысления, имеющий, безусловно, характер не пассивного, а творческого отражения текста.

В центр чтения И. Кант ставит читателя, видя в сотворчестве читателя необходимый элемент чтения. Читатель, читая, не отражает мир, но творит его. Вместе с тем, восприятие текста читателем не всегда адекватно тому, что вкладывал в него автор. Поэтому, считает И. Кант, чтение является «вещью в себе», ноуменом, в нем всегда есть непознаваемый остаток.

Глубинная сущность чтения связывается И. Кантом с тем, что его (чтение) нельзя рассматривать как акт полного сознания; с тем, что все внешне наблюдаемые формы чтения - лишь слабые проявления его экзистенциальной глубины; с тем, что как свободный творческий индивидуальный акт чтение ставит не обязательно практические цели.

Таким образом, формируется эстетическая модель чтения, где сущностью чтения осознается содействие развитию внутреннего, духовного мира человека.

В XIX в. с началом развития капиталистических отношений в Европе грамотность получает широкое распространение, и чтение становится повседневным занятием. Его сакральность как высокодуховной деятельности заметно снижается. Активное формирование в этот период в обществе, с одной стороны, экономической, политической, духовной элиты, а, с другой стороны, народной

массы, так называемого «фабричного товара», «духовной черни» приводит к окончательному формированию двух читательских культур: «элитарной» и « массовой», первые симптомы разделения которых были заметны еще в античные времена.

Начало же XX века, когда во всей Европе (в России в том числе) ясно ощущался не только политический, экономический, но и духовный кризис, стало эпохой самовыражения, когда вся культура в самом широком смысле, и прежде всего литература сосредоточила все внимание на внутреннем мире человека. Чтение в этот период стало важнейшим способом познания человеком самого себя, т.е. сущность чтения определялась как познание человеком самого себя.

В этот период чтение, с одной стороны, становится обыденным явлением, с другой стороны -высокоинтеллектуальным («Чтение - это общение одиноких гениев»; «Чтение - поиск себя в других»).

Нельзя не видеть, что корни такого понимания сущности чтения коренятся глубоко в истории и связаны с присущими древнему обществу пониманием чтения как духовной практики, способа самосовершенствования, который приближает человека к Богу.

Таким образом, в зависимости от понимания его сущности можно выделить три типа чтения:

1) Этическое (воспитывающее, развивающее, познавательное);

2) Утилитарное (прагматическое, функциональное);

3) Эстетическое (эмоциональное, творческое, экзистенциальное).

Очевидно, что сущность чтения представляет собой чрезвычайно сложное образование.

В различные исторические эпохи на первый план выходила то этическая, то социально-педагогическая, то познавательная, то утилитарная, то творческая, то экзистенциальная сторона сущности чтения.

Однако, говоря о сущности чтения, о его ценности для этического, интеллектуального, эстетического, духовного, интеллектуального развития личности и общества и важности решения проблем, связанных с задачей приобщения к нему возможно большего количества людей (детей и взрослых), было бы неверно не затронуть проблему отрицательного (или, скорее, скептического) отношения к чтению.

Противники чтения исходят из того, что не всякая книга несет действительно ценное знание, талантлива, правдива. Стоит отметить, что понимание того, что не все надо читать, что написано, было присуще уже Античности.

Существуют антиномии 2 в понимании ценности чтения: с одной стороны: «Человек перестает мыслить, когда перестает читать»; с другой - «Чтение чужих мыслей препятствует рождению своих»; с одной стороны - «начитанность» как положительная характеристика личности; с другой - «зачи-танность» как черта человека, оторвавшегося от реальности.

Ф-М. Вольтер указывал на «страшный вред чтения». Ф. Бэкон говорил о возможном негативном влиянии чтения, если не учиться неискаженному пониманию. А. Шопенгауэр утверждал, что «Когда мы читаем, за нас думает другой; во время чтения наша голова, в сущности, есть арена чужих мыслей». Современный филолог, писатель, мыслитель У. Эко признает, что «у нас слишком возвышенное представление о книге, мы охотно ее боготворим. Но на самом деле, если присмотреться, гигантскую часть наших библиотек составляют книги, написанные людьми совершенно бесталанными...».

М. Пруст, указывал, что «чтение приближает человека к духовной жизни, указывает на существование этой сферы, однако оно не в силах ввести нас вовнутрь; чтение располагается на пороге духовной жизни»3.

Нельзя не видеть и то, что некоторые книги несут сильнейший заряд ненависти («Майн кампф» и многие другие в этом роде).

2 Антиномия (от греч. « противоречия») - ситуация, в которой противоречащие друг другу высказывания об одном и том же явлении, объекте имеют логически равноправные основания. Их истинность или ложность нельзя обосновать в рамках принятой парадигмы. И. Кант объясняет антиномию как противоречие, в которое теоретический разум впадает сам с собою, когда он идею абсолютного относит к миру как совокупности всех явлений. Известно, что И. Кант сформулировал ряд принципиальных антиномий морального, религиозного и эстетического характера.

3 По И. Канту, мы знаем о Пространстве. Времени, Материи и т.д. только как о явлениях (феноменах), но ничего не знаем, каковы «вещи-в-себе» (ноумены). «Вещью-в-себе» является и Чтение.

Некоторые исследования связывают интенсивное чтение с помешательством, самоубийством и т.д. Нельзя не заметить и двойственность сущности чтения как социального явления: с одной стороны, чтение способствует формированию нравственных и компетентных людей, что необходимо государству для морального, экономического и политического развития, а с другой стороны - чтение стимулирует свободомыслие и независимость личности, что воздействует на стабильность государственной системы.

Безусловно, свободное чтение способствует формированию свободной личности, ее собственной позиции, что в авторитарных обществах корректируется введением цензуры и формированием такого круга чтения, которое отвечает официально принятым ценностям.

Таким образом, необходимо понять, что, как и любое другое явление, чтение не несет абсолютную категорию Добра.

Как средство получения информации, как средство коммуникации, как средство понимания и познания чтение амбивалентно. Положительный или отрицательный заряд ему придают интенции читающего (и пишущего). А также - добавим - рекомендующего. Поэтому представляется, что знание о сущности чтения и ее эволюции чрезвычайно необходимо тем, кто занимается его продвижением, т.к. позволяет выстроить верную стратегию приобщения к чтению личности, находящейся на разных стадиях жизненного пути и испытывающей потребности в «разном чтении».

Очевидно, что в современную электронную, сетевую, компьютерную эпоху понимание сущности чтения углубляется. В ситуации расширения визуальных возможностей обучения, общения она (сущность) приобретает некий особый характер, т.к. необходимо признать, что чтение остается единственным способом приобщения к мировому знанию (науке, культуре) и опыту (интеллектуальному, эмоциональному, прагматическому), зафиксированному в письменной форме на любом носителе - пергамене, бумаге, экране. Именно в этом и заключается сегодня сущность чтения («сверхсущность»), которую еще предстоит глубоко осмыслить.

Список литературы:

1. Мелентьева Ю.П. Общая теория чтения. Постановка проблемы.//Чтение в образовании и культуре. М.: РАО, 2011.

2. Шапошников А.Е. История чтения в России. Х-ХХвв. М., Либерея, 2001.

3. Равинский Д.К. Книга- учебник жизни?//Библиотека и чтение:сб.научн.тр./Рос.нац.б-ка- СПб, 1995.

4. История чтения в Западном мире от Античности до наших дней /сост.Г. Кавалло, Р. Шартье. Научн. ред. русск.изд. Ю.П. Мелентьева. - М.: Издательство «Фаир», 2008. - 544 с.

5. Карьер Ж-К, Эко У. Не надейтесь избавиться от книг! - СПб: Симпозиум, 2010.- 336 с.

6. Книга в культуре Возрождения. - М.: Наука, 2002. - 271 с.

7. Мелентьева Ю.П. Чтение: явление, процесс, деятельность. - М.: Наука, 2010.-181с.

8. Семеновкер Б.А. Эволюция информационной деятельности. Рукописная информация. Ч.1-2. М.: Пашков дом, 2009-2011.Ч.1. с.248; Ч.2. 336 с. (Российская государственная библиотека).

9. Стефановская Н.А. Экзистенциальные основы чтения. - Тамбов, 2008. -264 с.

Интернет-журнал «ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОГО ОБРАЗОВАНИЯ»

Заведующая Отделом проблем чтения Научного центра исследований истории книжной культуры Российской академии наук. Доктор педагогических наук, профессор. Заслуженный работник культуры РФ.

Заместитель Председателя Научного совета по проблемам чтения Российской академии образования. Вице-президент Русской ассоциации чтения. Член редакционного Совета журн. «Библиотековедение» (2000-2005гг); Член редакции журн. «Библиосфера» (Новосибирск); Член редакции журн. «Библиография»; Член редакционного совета журн. «Университетская книга»; Член редакционного совета журн. «Современная библиотека»; Член Ученого Совета по защите диссертаций МГУКИ; Член Ученого Совета по защите диссертаций Московской Государственной Академии Полиграфии; Член Ученого Совета Российской Книжной Палаты.

Один из ведущих отечественных библиотековедов. Ее теоретические работы во многом способствуют формированию профессионального мировоззрения современного мыслящего библиотекаря. Особо велик ее вклад в изучение истории читательских традиций России и определение особенностей современной читательской культуры.

Как преподаватель МГУКИ сформировала не одно поколение библиотекарей и исследователей ныне работающих в библиотеках разных регионов страны.

Член Совета Российской Библиотечной ассоциации (1999-2005 гг.), руководитель Круглого стола «Общение и профессиональная этика библиотекаря» (1999-2007 гг.)

Внесла неоценимый вклад в создание первой редакции «Кодекса профессиональной этики российского библиотекаря» (1999 г.), организовав при Российской библиотечной ассоциации Круглый стол «Общение и профессиональная этика библиотекаря».

УДК 378(075.8):02 ББК 78.38

Допущено Министерством образования и науки Российской Федерации

в качестве учебника для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности

071201 - Библиотечно-информационная

деятельность

Рецензенты:

Шапошников А. Е., доктор педагогических наук, профессор МГУКИ; Афанасьев М. Д., кандидат

педагогических наук, директор ГПИБ

Мелентьева Ю. П.

Библиотечное обслуживание: учебник / Ю. П. Мелентьева. - М. : «Издательство ФАИР», 2006. -

256 с. - (Специальный издательский проект для библиотек).

ISBN 5-8183-1208-9

В учебнике рассматриваются исторические, теоретические, методические, технологические и организационные

аспекты библиотечного обслуживания; раскрывается его современное состояние. Впервые сделана попытка

представить библиотечное обслуживание не только в контексте российской действительности, но и как

глобальный профессиональный процесс, происходящий в условиях становления «единой мировой библиотеки».

Основная задача данного учебника заключена в формировании у нового поколения широких профессиональных

взглядов, современного профессионального мышления наряду со знанием и уважением достижений

предшественников.

378(075.8):02 ББК 78.38

ISBN 5-8183-1208-9

Мелентьева Ю. П., 2006 Серия, оформление. «Издательство ФАИР», 2006

Предисловие

одной из важнейших дисциплин, изучаемых в процессе получения высшего биб-лиотечно-

информационного образования.

В нем рассматриваются исторические, теоретические, методические, технологические и

организационные аспекты библиотечного обслуживания как индивидуального читателя

(пользователя), так и различных читательских групп и контингентов.

В учебнике раскрывается состояние библиотечного обслуживания с учетом трансформаций,

происшедших в нашей стране, и связанных с ними профессиональных изменений: новыми

условиями функционирования библиотек, новым отношением к личности и ее

информационным потребностям и интересам, признанием свободного доступа к информации

базовой ценностью демократического общества и т. д. В поле внимания студентов также

впервые вводится информация, связанная с бытованием личной, частной библиотеки как

необходимой составляющей процесса формирования читательской культуры пользователя

общественно доступной библиотеки.

Предисловие

Однако принципиальная новизна и отличие данного учебника от всех предыдущих по

данному курсу состоит в том, что впервые сделана попытка представить библиотечное

обслуживание не только в контексте российской действительности, но и как глобальный

профессиональный процесс, осуществляемый в условиях формирования «единой мировой

библиотеки».

С этим связано значительно более подробное, чем это делалось раньше, изучение

международных законодательных актов, определяющих принципиальные положения

организации библиотечного обслуживания в современном мире, а также широкое

Такой подход представляется особенно важным в связи с нарастающей тенденцией

глобализации в библиотечном деле, так же, как и в других сферах; с формированием

международных, прежде всего общеевропейских, стандартов, определяющих деятельность

библиотеки в целом и библиотечного обслуживания пользователей в частности

Стремление

России войти в «общий Европейский дом» означает признание стандартов и понимание

необходимости их внедрения в практику.

Основной задачей данного учебника является формирование у нового поколения студентов

широких профессиональных взглядов, современного профессионального мышления наряду

со знанием и уважением достижений предшественников, понимания своей

профессиональной миссии, глубокого уважения к информационным потребностям

пользователя, ответственности перед ним.

Учебник опирается на все позитивное знание, накопленное отечественными и зарубежными

специалистами со времени формирования учебного курса «Библиотечное обслуживание» как

самостоятельной учебной дисциплины.

" См., например, Публичные библиотеки в век цифровой информации. Рекомендации проекта ПУЛМАН

Европейской Комиссии / Под ред. Л. А. Казаченковой. - М.: ФАИР-ПРЕСС, 2004. - 416 с.

Предисловие

Проблемы библиотечного обслуживания рассматриваются в основном на примере публичных

библиотек, так как сегодня их роль заметно возрастает во всех странах мира: публичная

библиотека стала доступной широкой публике без каких-либо ограничений; именно она

играет совершенно особую роль в жизни местного сообщества, оперативно реагируя и по

возможности влияя на изменения в социальной, а следовательно, и в читательской сфере; а

также обладает полифункциональной и гибкой системой обслуживания пользователей,

являясь одновременно информационным центром, клубом, местом общения и

коммуникации

Настоящий учебник отвечает принятому ГОС ВПО второго поколения по специальности

«Библиотечно-информа-ционная деятельность».

Введение

Эволюция проблематики

«Библиотечное обслуживание»

Система библиотечного образования в России начала складываться в 1920-30-е гг. Первые

высшие учебные заведения были открыты в Санкт-Петербурге (Петрограде Ленинграде)

Харькове, Москве.

Московский библиотечный институт, определенный головным, был создан Постановлением

преподавателями, включал учебный курс, который назывался «Работа с читателями». Он

должен был дать студентам представление о том, как надо строить библиотеч-ное

обслуживание в советских библиотеках. Позже, уже в 1940 г., была разработана учебная

программа «Методика работы с читателями» (авт. З.Э. Лусс)

В 1918 г. в Петрограде был открыт Институт внешкольного образо вания с книжно-библиотечным факультетом

внешкольного

Хотя проблема создания стабильных учебников по ведущим библиотечным дисциплинам, в

работы института на 1940-1941 гг.

Однако первый учебник был издан только в 1961 г.

Ленинградского библиотечных институтов

что мирную жизнь прервала Великая Отечественная война, но и тем, что на развитие науки

вообще и гуманитарных наук, куда относилось и библиотековедение, в частности,

сильнейшее влияние оказывала идеология. Идеологические дискуссии 1930-х гг., где был дан

«решительный бой буржуазным библиотековедческим концепциям», а также жестокая

критика, которой в 1947 г. был подвергнут Московский библиотечный институт за

«ослабление идеологической борьбы» и «преклонение перед Западом»

и т. п., делали

написание стабильных учебников делом не только весьма трудным, но и небезопасным для

Неслучайно, что первый учебник удалось написать только тогда, когда идеологический

климат в стране несколько смягчился.

Однако, конечно, содержание первого учебника, но и содержание всех последующих

переизданий

ярко отражают

" См. там же, с. 13.

Работа с читателями: Учебник для библиотечных институтов - М.: Сов. Россия, 1961 г. -239 с.

Позже вышло его второе издание: Работа с читателями: Учебник для библ. фак-тов ин-тов культуры.- 2-е изд.,

перераб. и доп. - М.: Книга, 1970. - 352 с.

■* Старейшая кафедра... - С. 17.

Работа с читателями / Под. ред. В.Ф. Сахарова. - 3-е изд., перераб и доп. - М.: Книга. 1981. - 296 с.

Библиотечное обслуживание: теория и методика / Под. ред. А.Я. Айзенберга. - М.: Изд-во МГУК, 1996 - 200

Введение

процессы, происходящие не только в библиотековедении, но и в обществе.

Сравнительный анализ содержания разных изданий учебника позволяет проследить

основные тенденции развития проблематики, связанной с библиотечным обслуживанием

читателей.

Прежде всего, все три издания учебника «Работа с читателем» ярко отражают характер своей

эпохи. Задачи работы с читателями, принципы их обслуживания определяются, исходя из

господствующей в этот период теории коммунистического воспитания, изложенной в работах

К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина и партийных документах, на основании которой «любая

библиотека, даже самая маленькая, является идеологическим учреждением, помогающим

делу строительства коммунизма»

Характерно, что во всех трех изданиях учебника «Работа с читателями» термины «работа с

читателями», «руководство чтением», «пропаганда литературы» рассматриваются как

синонимы или очень близкие понятия, предполагающие активное влияние библиотекаря на

читательскую деятельность как детей, так и взрослых читателей, с целью придать их чтению

«верную направленность».

Во всех трех изданиях учебника жестко противопоставляется опыт советских и зарубежных

библиотек, деятельность которых рассматривается в основном в критическом ключе.

Вместе с тем, очевидно, что в третьем издании учебника (1981 г.), остающегося, в целом на

тех же теоретических позициях, все же расширены рамки изучаемого предмета. Так, заметно

увеличен раздел, посвященный истории изучения русского читателя, более глубоко и

подробно рассмотрены методы изучения читателей; значительное место уделено теории

читательской психологии; включен раздел, посвященный профессиональным качествам

библиотекаря; впервые говорится об информационном обслуживании.

Все это отражает случившиеся за время от первого издания (1961 г.) до третьего (1981 г.)

значительные перемены в обществе и в профессиональной среде, а именно:

- «оттепель» в политической жизни страны. Возвращение имен Л.Б. Хавкиной, А.А.

Покровского; Н.А. Рубакина и других ученых-библиотековедов, которых еще недавно

называли «буржуазными»; некоторое смягчение в оценках зарубежного библиотечного дела

и библиотековедения; оживление международных контактов;

- развитие социологии, которая долго была на положении «лже-науки». Формирование

такой ее области, как социология чтения. Проведенные в этот период Государственной

библиотекой им. В.И. Ленина (ныне РГБ) и другими организациями социологические

исследования («Книга и чтение в жизни небольших городов»; «Книга и чтение в жизни

советского села» и др.) дали представление о современном читателе, вывели методику его

изучения на новый

- возникновение первых признаков формирования информационного общества, осознание

значимости, ценности информации заставили впервые обозначить цель работы с читателями

«как максимальное удовлетворение читательского спроса»

Как известно, в конце 1980-х - начале 1990-х гг. произошли большие изменения в жизни

страны. Эти годы вместили в себя перестройку, отказ от моноидеологии, и как следствие -

пересмотр взглядов на роль библиотеки в жизни личности и общества, цели и задачи

библиотечного обслуживания и т. д. Необходимо было осмыслить эту новую реальность и

отразить ее в учебных материалах для студентов.

учебную программу по данной дисциплине.

Введение

Но ни одна из представленных программ

Однако эти разработки не пропали даром.

названии нового учебника «Библиотечное обслуживание: теория и методика», который

вышел только в 1996 г. через 15 лет после предыдущего издания

нового понимания роли читателя как активного участника процесса библиотечного

обслуживания, освобожденного от идеологического давления и получившего право на

свободный выбор информации.

Был пересмотрен вопрос о статусе библиотеки в обществе, и в ходе многочисленных

дискуссий, прошедших в этот период на страницах профессиональных изданий, из

определения целей, задач, функций библиотеки была снята идеологическая составляющая,

что нашло отражение в «Законе о библиотечном деле»

Важнейшей задачей библиотеки

была признана задача обеспечения свободы доступа к информации.

По-новому были осмыслены принципы взаимоотношений читателя и библиотекаря, был

подчеркнут диалогический характер их общения и т. д.

В новом учебнике впервые была подробно рассмотрена роль библиотеки в развитии

личности. Библиотечное обслу-

Шапошников А.Е. Библиотечное обслуживание читателей- Программа... Проект. - М.: МГИК, 1991.

Библиотечное обслуживание: теория и методика: Учебник / Под ред. А.Я. Айзенберга. - М.: Изд-во

МГУК. 1996. - 200 с.

„Федеральный закон «О библиотечном деле»// Инф. бюллетень Российской

библиотечной ассоциации. - СПб., 1995. - № 2. - С. 9-28.

Эволюция проблематики и терминологии учебного курса «Библиотечное обслуживание»

живание рассматривалось в контексте теории социализации как помощь личности в решении

жизненных проблем, как процесс, «усиливающий» личность за счет приобщения к

информации и снижающий степень социальной напряженности в обществе путем

предоставления равных возможностей получения необходимой информации.

Значительное место в новом учебнике уделялось технологии библиотечного обслуживания и

Таким образом, учебник «Библиотечное обслуживание» решил «задачу момента» - отразил

новые представления о роли библиотеки в жизни общества и личности.

Конечно, далеко не все проблемы могли быть отражены в учебнике равноценно. Этот

недостаток в известной мере восполняет значительный круг учебных пособий и печатных

специалистами - преподавателями отраслевых вузов страны:

- Алешин Л.И., Дворкина М.Я. Библиотечное обслуживание с использованием

компьютерных средств. - М.-МГУК, 1995.

- Азарова В.А. Обслуживание читателей: Техника профессионального поведения:

Монография. - Самара, 1998.

- Беспалов В.М. Деятельность библиотеки в помощь творческому развитию личности. -

М.: МГУК, 1997.

- Бородина В.А. Психология чтения: Учебное пособие. - СПб.: СПбГАК, 1997.

- Дворкина М.Я. Библиотечное обслуживание как система: Учебное пособие. - М.:

- Зиновьева Н.Б. Информационная культура личности: Учебное пособие. - Краснодар,

- Крейденко B.C. Библиотечное обслуживание: Учебные программы. Учебно-методические

материалы - СПб: СПбГАК, 1997.

- Мейжис И.А. Социально-психологические основы библиотечного обслуживания:

Учебное пособие. - Николаев, 1994.

Введение

- Мелентьева Ю.П. Библиотека как институт социализации личности: Учебное пособие. -

М.: МГУК, 1995.

- Шапошников А.Е. Библиотечное обслуживание инвалидов: Учебное пособие. - М.:

работы значительно

обогатили проблематику библиотечного обслуживания. Заметно расширилась и

терминосистема: наряду с понятием «читатель» стало употребляться понятие

«пользователь», «абонент библиотеки», «потребитель информации», что отразило процессы,

происходящие в библиотечном деле.

Появилось понятие «библиотечная услуга»; сформировались такие области библиотечного

обслуживания, как «библиотечная конфликтология» и «библиотечная этика»; новый импульс

развития получила концепция библиотечного обслуживания как своеобразной терапии

(«библиотечная терапия»); сформировалось представление об основных тенденциях

читательской деятельности российского и мирового читателя («деловое чтение»;

«компенсаторное чтение» и т. д.); дальнейшее развитие информационного общества и, как

следствие, усиление информационной функции библиотеки способствовало появлению

такого понятия, как «информационная культура личности»; наряду с прежними

читательскими группами значительного внимания потребовали новые мигранты, маргиналы,

пожилые, а также бизнесмены, предприниматели и т. д. Задачей библиотечного

обслуживания становится правовое и экологическое информирование, социализация и

социальная адаптация читателя.

Значительный вклад в понимание проблем современного читателя внесли работы социологов

знакомиться и непредвзято оце-

нивать работу зарубежных библиотек, активизации международных профессиональных

контактов, а также благодаря публикациям зарубежных коллег, которые начали активно

переводить на русский язык

Сегодня российские библиотеки обогащают процесс библиотечного обслуживания своих

читателей лучшим опытом зарубежных библиотек, используют наиболее эффективные

технологии, методики, которые стали вполне доступны.

Активное применение компьютерной техники в библиотеках способствует изменениям в

традиционном процессе библиотечного обслуживания: появляются новые возможности

предоставления документов и информации, новые услуги, новые формы обслуживания

(«виртуальный читальный зал», «электронная доставка документов» и др.); меняется и сам

читатель. Специалисты говорят о «новом», «электронном» читателе и т. д.

Постоянный импульс к развитию проблематика библиотечного обслуживания получает и из

внепрофессиональной сферы, непосредственно от общества: такие организации, как ООН,

ЮНЕСКО и др., ставя перед всемирным сообществом определенные задачи, активно

привлекает к их решению и библиотекарей

Способствуя расширению их сферы

деятельности и формированию новых направлений библиотечного обслуживания, а также

возникновению единых стандартов обслуживания пользователей.

Совершенно очевидна тенденция глобализации библиотечного дела, создание единой

мировой библиотеки, предо-

См., например, Критическое мышление и библиотека: Материалы российско-американского семинара

Биллингтон Дж. Американские публичные библиотеки в век информатизации: неизменная цель в

периоды изменений.//Библиотека и чтение в ситуации культурных изменений. - Вологда, 1998 -

Ашервуд Б. Азбука общения, или Паблик рилейшинз в библиотеке / Пер. с англ. - М.: «Либерея»,

См.. например. Программу ЮНЕСКО «Информация для всех».

Введение

ставляющей спектр услуг, т. е. библиотечное обслуживание, любому пользователю, где бы он

ни находился.

зарубежных библиотечных и библиотечно-информационных школах зарубежных стран,

одним из ведущих. Например, американские коллеги постоянно совершенствуют его, изучая

библиотечную практику, оценивая эффективность нововведений и усовершенствований.

Учебные программы по библиотечному обслуживанию носят, прежде всего, практический

характер. В центре внимания разработчиков находится, как правило, какая-то актуальная

проблема - например, информационная грамотность или библиотечное обслуживание

инвалидов, или библиотечные услуги для пожилых, - и которую учащиеся должны

научиться решать

Таким образом, очевидно, что проблематика библиотечного обслуживания постоянно

усложняется и углубляется. Ясно, что ни один учебник не в силах «угнаться» за изменениями

реальности, однако он должен дать ту фундаментальную основу, которая поможет молодому

специалисту решать встающие перед ним профессиональные задачи

Теоретические и законодательные основы библиотечного

обслуживания

1.1. Понятие «библиотечное обслуживание».

Основные концепции библиотечного обслуживания

- Идеологическая.

- Педагогическая (воспитательная).

- Просветительская.

- Социализирующая.

- Информационная.

Библиотечное обслуживание - важнейшая родовая функция библиотеки. Именно появление

фигуры читателя, удовлетворение его потребностей - то есть обслуживание - и делает

библиотеку библиотекой, в противном случае можно говорить лишь о книгохранилище,

складе книг и т. п.

изменялось представление о роли библиотеки на различных стадиях развития общества. В

различные периоды акцент делался то на «пропаган-

де... произведений печати»

как важнейшей задаче данного процесса; то (в 1990-е гг.) на

«удовлетворении потребностей пользователей»

; в последнее время большинство

специалистов рассматривают библиотечное обслуживание как деятельность, направленную

на обеспечение информационных запросов пользователей (читателей, абонентов, клиентов)

как непосредственно в библиотеке, так и вне ее стен.

Процесс библиотечного обслуживания может быть осмыслен в двух плоскостях.

Во-первых, он может быть рассмотрен как процесс социальный, т. е. имеющий некую

«сверхзадачу», базирующуюся на том убеждении, что библиотечное обслуживание приводит

к неким социальным последствиям и изменениям, как для конкретной личности, так и для

различных социальных групп населения и для общества в целом, а во-вторых, - как

технологический процесс, предполагающий «последовательность действий (операций,

процедур) библиотекаря.., направленных на предоставление пользователю определенной

Задача, однако, заключается в том, чтобы синтезировать все имеющееся знание и увидеть

библиотечное обслуживание как единое целостное явление.

Известно, что основные показатели (цели, задачи, направления) библиотечного

обслуживания, и особенно поставленные перед ним обществом «сверхзадачи» определяются

исторической ситуацией, социокультурными процессами, происходящими в обществе, и,

прежде всего, тем отношением общества к личности и, следовательно, к читателю, которое

доминирует в этот период времени в общественном сознании.

Таким образом, в основе той или иной концепции библиотечного обслуживания, принятой в

обществе в определен-

Теоретические и законодательные основы библиотечного обслуживания

ный период его развития, лежит отношение к читателю, то есть - та или иная концепция

читателя.

Исследование, проведенное В.Я. Аскаровой показывает, что на протяжении всего времени

развития России как читающего государства (X-XX вв.) «бытовали и сложно, часто

конфликтно взаимодействовали четыре концепции читателя: консервативно-

охранительная, либеральная, революционно-радикальная и коммерческая»

Каждая из этих концепций прошла определенный путь развития.

В разные периоды времени главенствующей становилась та из них, которая наиболее полно

отвечала социальной и социокультурной ситуации в стране: так, в период либеральных

реформ (например, во времена либеральной политики Александра Первого) активно

формировалась и доминировала либеральная концепция читателя; в периоды реакции,

«сжатия свобод» укрепляла свои позиции к онсер- ва тивно-охранительная к онцепция и т . п. О

Каждая из этих к онцепций определяла цели, зада чи и «сверхзада чу » биб лиоте чного

обслужив ани я к а к от дельного читат еля, т ак и всего населения страны.

Каждая из назва нных к он цепций опирается на фило софские теории развития лично сти,

теории восп итания и про свещения, воспит ате льной ценно сти знания и т . д.

Исследов ани я показыв ают , что за чатки в с ех четырех к онц епций возникли уж е по сути дела

вместе с возникновением русск ог о читателя. Бо лее полно они оформили сь в XVII - XIX вв.

и ок онча тельно с формиров ались в XIX-XX вв.

К онсервативно-о храните льная к онц епция читателя берет свое на чало со времен Древней

Руси, получившей «энергию христианск ог о просвещения», в том числе и книжног о, от

Византии. Т онкий слой приоб щенных к книжной ку ль туре (прежде всег о, дух овенство,

князья) определяли

регу ляцию читательск ой деятельно сти и с елекцию книжног о поток а.

Г лубинная суть эт ой к онцепции чит а теля: отношение к читателю к а к к об ъекту воспит ания;

деление книг на «истинные, полезные» и «ло жные, вредные»; про тивопо ставление знания и

веры, нравственности; отношение к чтению как к по дк онт рольной деятельности.

К онс ерва тивно-охранительная к онцепция всег да присутствовавшая в российск ом

обще ственно м созн ании по луч ила новый то лчок к развитию в с ередине XIX в. В эт от перио д

она была мощно по ддержан а к онс ерва тивными мыслителями. С именами К.Н. Леонтьева,

К.П. Побе доно сцева и др. св язаны идеи об изо л ирова нии России от «раст ленного» в лияния

Запада, о необ х о димо сти «подморозить» нравст венную почв у Р о ссии, против о действова ть

наро дному образов анию как «способствующему раз вращению». Образование, чтение до лжно

было служить фор мированию б лагонамереннос ти, преда нно сти монархии, во спитанию

па т риотиз ма и религиозной нравственно сти. Христианск о е во спитание ценило сь выше, чем

знание. К онсерва торы активно в мешивались в содержание чтения. В рамк ах Ученого

к омитета народног о про свещения был образован Особый о тдел, к о торый занимался

официальным рук оводст вом чтения через до стато чно жесткий к онтроль изда тельск ой,

книг орас прост ранительск о й, биб ли о те чной, шк ольной деятельно сти.

Т а ким образо м, ко н серв ат ивно-охра нит е льная к онц епция чит ате ля была направлен а на

со хра нение наро дного сознания в дух е право славных ценно стей, на предо твращение

наро дного неповиновения.

Современные исследов атели, видя определенный позити вный момент эт ой теории в желании

стабилизации обще ства, в укреплении наро дной нравственности, отме чают в целом ее

бесперспективно сть как в силу несоответствия социальной динамике, так и в силу тог о, что

сам принцип к онсервации противопо лож ен непрерывно изменя ющейся, быст рот екущей

Теоре тические и законодате льны е основы библио те чного обслуживания

Мелентьева Ю.П.

Учебник. - М., 2006. -256 с.
В учебнике рассматриваются исторические, теоретические, методические, технологические и организационные аспекты библиотечного обслуживания; раскрывается его современное состояние. Впервые сделана попытка представить библиотечное обслуживание не только в контексте российской действительности, но и как глобальный профессиональный процесс, происходящий в условиях становления «единой мировой библиотеки». Основная задача данного учебника заключена в формировании у нового поколения широких профессиональных взглядов, современного профессионального мышления наряду со знанием и уважением достижений предшественников.
Содержание
Предисловие
Введение
Эволюция проблематики и терминологии
учебного курса «Библиотечное обслуживание»
Теоретические и законодательные основы
библиотечного обслуживания
Понятие «библиотечное обслуживание». Основные концепции библиотечного обслуживания
Цель, задачи и принципы современного библиотечного обслуживания в России и мировой практике
Современная законодательная база
осуществления библиотечного обслуживания
Библиотечное обслуживание как
социокультурный процесс. Читатель
и библиотекарь как его активные участники
Читатель (пользователь) как участник
процесса библиотечного обслуживания
Библиотекарь как участник процесса
библиотечного обслуживания
Библиотечное общение
в процессе библиотечного обслуживания
Социально-обоснованные приоритетные направления библиотечного обслуживания в России и других странах
Технология и организация библиотечного
обслуживания: основные положения и понятия
Понятие «технология библиотечного обслуживания». Основные элементы технологии библиотечного обслуживания
Технология библиотечного обслуживания
индивидуальных информационных
интересов и запросов
Технология предоставления основных библиотечных услуг различным читательским группам и контингентам
Организация стационарного
и внестационарного библиотечного
обслуживания в традиционных
и новых структурных подразделениях
библиотеки: российский и мировой опыт
Библиотечное обслуживание
удаленного пользователя: опыт российских
и зарубежных библиотек
Заключение
бализация как основная тенденция
развития содержания и технологии
библиотечного обслуживания
Приложение 1
Перечень примерных вопросов по курсу
Приложение 2
Примерные темы курсовых и дипломных работ
Список использованной литературы

The file will be sent to your email address. It may take up to 1-5 minutes before you receive it.

The file will be sent to your Kindle account. It may takes up to 1-5 minutes before you received it.
Please note you need to add our email [email protected] to approved e-mail addresses.