“Золотая ветвь” известного английского религиоведа и этнолога Джеймса
Фрэзера (1854-1941) принадлежит к числу тех фундаментальных исследований, которые составляют непреходящую ценность для многих поколений ученых.
Посвятив жизнь изучению фольклористики и истории религии, Дж. Фрэзер собрал огромный фактический материал, позволивший ему с помощью сравнительно- исторического метода показать связь между современными религиями и первобытными верованиями, выявить земные истоки религиозного миропонимания.

Стоит лишь еще раз подчеркнуть, что концепция Дж. Фрэзера противостоит церковной точке зрения на происхождение и роль религии в истории общества, а его труды дают в руки современных исследователей богатейший фактический материал, который невозможно почерпнуть из жизни, ибо многие описываемые в книге обычаи и ритуалы давно забыты, исчезли и некоторые из описываемых им этнических групп.

Основной целью настоящей книги является объяснение любопытного правила, которое определяло порядок наследования должности жреца Дианы в
Ариции.

Является ли моя теория верной, или от нее следует отказаться, покажет будущее. Я всегда готов отказаться от нее в пользу лучшей теории.
Предоставляя новый вариант книги на суд публики, мне хотелось бы предостеречь против неверного понимания ее задачи, которое продолжает иметь место, несмотря на то что в прошлом я уже выступал против него. Если я в данной работе подробно останавливаюсь на культе деревьев, то это происходит не потому, что я преувеличиваю его значение в истории религии, и еще менее потому, что я вывожу из него всю мифологию. Просто, стремясь объяснить смысл должности жреца, носившего титул Царя Леса, я не мог обойти молчанием этот культ. Ведь в обязанности этого жреца входило срывать Золотую ветвь - ветвь с дерева в священной роще. Но я далек от того, чтобы приписывать поклонению деревьям первостепенное значение в развитии религиозного сознания, и, в частности, считаю его подчиненным страху перед покойниками, который представляется мне самым мощным фактором в формировании первобытной религии. Надеюсь, что теперь меня не будут обвинять в том, что я являюсь сторонником мифологии, которую я считаю не просто ложной, но нелепой и абсурдной. Однако я слишком близко знаком с гидрой заблуждения, чтобы, отрубая одну из ее голов, рассчитывать на то, что смогу предотвратить рост другой (или даже той же самой) головы. Тем не менее я верю в искренность и ум своих читателей: пусть же они исправят это серьезное заблуждение.

В древности на фоне этого лесного пейзажа неоднократно разыгрывалось одно и то же странное и трагическое событие. На северном берегу озера, прямо под отвесными утесами, к которым притулилась деревушка Неми, находились священная роща и святилище Немийской, или Лесной, Дианы. Озеро и роща были известны тогда под названием Ари-цийских. Но город Ариция (теперь он называется Ла-Ричча) был расположен почти в пяти километрах отсюда, у подножия Альбанской горы, и отделен крутым спуском от озера, находящегося в небольшой воронкообразной впадине на склоне горы. В священной роще росло дерево, и вокруг него весь день до глубокой ночи крадущейся походкой ходила мрачная фигура человека. Он держал в руке обнаженный меч и внимательно оглядывался вокруг, как будто в любой момент ожидал нападения врага. Это был убийца-жрец, а тот, кого он дожидался, должен был рано или поздно тоже убить его и занять его место. Таков был закон святилища. Претендент на место жреца мог добиться его только одним способом - убив своего предшественника, и удерживал он эту должность до тех пор, пока его не убивал более сильный и ловкий конкурент.

Должность эта, обладание которой было столь зыбким, приносила с собой царский титул. Но ни одна коронованная особа не была мучима более мрачными мыслями, чем Немийский жрец. Из года в год зимой и летом, в хорошую и плохую погоду, нес он свою одинокую вахту и только с риском для жизни урывками погружался в беспокойную дрему. Малейшее ослабление бдительности, проявление телесной немощи и утрата искусства владеть мечом ставили его жизнь под угрозу; седина означала для него смертный приговор. От одного его вида прелестный пейзаж мерк в глазах кротких и набожных паломников. С суровой и зловещей фигурой Немийского жреца плохо сочетались мечтательная голубизна итальянского неба, игра светотени в летних лесах и блеск волн на солнце.

Закон наследования титула жреца в Неми не имеет параллелей в классической древности. Для того чтобы найти ему объяснение, следует заглянуть дальше в глубь веков. Никто, видимо, не станет отрицать, что подобный обычай отдает варварской эпохой и, подобно первобытному утесу на гладко подстриженной лужайке, в совершенном одиночестве возвышается посреди изысканного италийского общества времен Империи. Но именно грубый, варварский характер этого обычая вселяет в нас надежду на его объяснение.
Исследования в области древнейшей истории человечества обнаружили, что при множестве поверхностных различий первые грубые философские системы, выработанные человеческим разумом, сходны в своих существенных чертах.
Следовательно, если мы сможем доказать, что такой варварский обычай, как наследование титула жреца в Неми, существовал в других обществах, если нам удастся раскрыть причины существования подобного института и доказать, что одни и те же причины действовали в большинстве (если не во всех) человеческих обществ, при различных обстоятельствах пробуждая к жизни множество различающихся в деталях, но в целом сходных институтов, наконец, если нам удастся продемонстрировать, что те же самые причины, вместе с производными от них институтами, на самом деле действовали и в классической древности, - тогда мы сможем по праву заключить, что в более отдаленную эпоху те же причины породили правила преемственности жречества в Неми. За недостатком прямых сведений о том, как этот институт возник, наши заключения никогда не достигнут статуса доказательства, но они будут более или менее вероятными в зависимости от полноты, с какой удастся вы-полнигь указанные условия. Предложить достаточно вероятное объяснение института жрецов в Неми, удовлетворяющее этим условиям, - вот цель данной книги.

Начнем с изложения тех немногих фактов и преданий по этому поводу, которые до нас дошли. Согласно одному из таких преданий, культ Дианы
Немийской был учрежден Орестом, который, убив Фаоса, царя Херсонеса
Таврического, бежал с сестрой в Италию; в связке веток он привез с собой изображение Дианы Таврической. После смерти его останки были перевезены из
Ариции в Рим и захоронены на склоне Капитолийского холма перед храмом
Сатурна (рядом с храмом Согласия). Знатокам древности знаком кровавый ритуал, который предание связывает с Дианой Таврической. Оно гласит: каждый чужестранец, который высаживается на берег, приносится в жертву на ее алтаре. Впрочем, будучи перенесен на италийскую почву, этот ритуал вылился в более мягкую форму. В немийском святилище произрастало некое дерево, и с него не могла быть сорвана ни единая ветвь. Лишь беглому рабу, если ему это удастся, позволялось сломать одну из ветвей. В случае удачи ему предоставлялось право сразиться в единоборстве со жрецом и при условии победы занять его место и унаследовать титул Царя Леса (Rex Nemorensis).

По общему мнению древних, этой роковой веткой была та самая Золотая ветвь, которую Эней по наущению Сибиллы сорвал перед тем, как предпринять опасное путешествие в страну мертвых. Бегство раба символизировало, по преданию, бегство Ореста, а его поединок со жрецом был отголоском человеческих жертвоприношений, когда-то приносившихся Диане Таврической.
Закон наследования по праву меча соблюдался вплоть до имперских времен.
Среди прочих выходок Калигулы1 была такая: решив, что жрец Неми оставался на своем посту слишком долго, он нанял для его убийства дюжего головореза.
Кроме того, греческий путешественник, посетивший Италию в эпоху Антониной
(I-П вв.), писал, что наследование титула жреца по-прежнему добывается победой в поединке.

Основные черты культа Дианы в Неми еще подлежат выявлению. Из обнаруженных там остатков жертвоприношений явствует, что древние считали ее, во-первых, охотницей, во-вторых, благословляющей людей потомством, в- третьих, дарующей женщинам легкие роды. Огонь, по-видимому, играл в ее культе особо важную роль. Во время ежегодного праздника, посвященного Диане и приходившегося на самое жаркое время года (13 августа), ее роща озарялась светом многочисленных факелов, ярко-красный отблеск которых ложился на поверхности озера. В этот день по всей Италии у каждого домашнего очага свершались священные обряды. Сама богиня изображена на найденных в пределах святилища бронзовых статуэтках держащей факел в поднятой правой руке.
Выполнив данные обеты, женщины, молитвы которых были услышаны Дианой, приходили в святилище украшенные венками, с зажженными факелами.
Неизвестный римлянин зажег неугасимую лампаду в небольшой гробнице в Неми во здравие императора Клавдия и его семьи. Найденные в роще светильники из обожженной глины, возможно, служили той же цели в отношении простых смертных. Если это так, то аналогия между этим обычаем и обычаем католиков ставить освященные свечи в церквах очевидна. Кроме того, титул Весты, носимый Дианой Немий-ской, явно свидетельствует о том, что в ее святилище постоянно поддерживался священный огонь. Большой, круглой формы фундамент в северо-восточном приделе храма, приподнятый на три ступени и сохранивший следы мозаики, служил, вероятно, основанием круглого храма Дианы-Весты, аналогичного храму Весты на Форуме. По всей вероятно-.сти, священный огонь поддерживался здесь девственными весталками.

Из приведенных примеров можно заключить, что культ Дианы в священной
Немийской роще имел большое значение и уходил своими корнями в незапамятную древность; что Диана почиталась как богиня лесов и диких зверей, а возможно, также домашнего скота и плодов; что древние верили в то, что она дарует мужчинам и женщинам потомство и помогает матерям рожать; что священный огонь Дианы, поддерживаемый целомудренными весталками, постоянно горел в круглом храме святилища; что с ней ассоциировалась водная нимфа
Эгерия, которая выполняла одну из функций Дианы (помощь женщинам при родовых схватках) и которая, по народной легенде, сочеталась в священной роще браком с древним римским царем; что Диана Лесная имела спутника мужского пола по имени Вирбий, который относился к ней, как Адонис - к
Венере и Аггис - к Кибеле; и, наконец, что в историческое время мифический
Вирбий был представлен жрецами, Царями Леса. Они погибали от меча своих преемников, и жизнь их была связана со священным деревом в роще. Жрец был гарантирован от нападения лишь до тех пор, пока дерево оставалось нетронутым.

Эти выводы сами по себе, конечно, недостаточны для объяснения правила преемства звания Арицийского жреца. Но, быть может, привлечение более широкого круга данных убедит нас, что они содержат в зародыше решение проблемы. Пустимся же в путешествие по морю фактов. Оно будет долгим и утомительным, но вместе с тем в нем будет очарование познавательного путешествия, во время которого мы посетим множество странных чужеземных народов с еще более странными обычаями. Снимемся же с якоря, наполним паруса ветром и покинем на время побережье Италии.

Следует ответить на два вопроса: ч во-первых, почему жрец Дианы
Немийской, Царь Леса, должен был убивать своего предшественника? Во-вторых, почему перед этим он должен был сорвать с дерева ветвь, которая, по общему мнению древних, была не чем иным, как Золотой ветвью Виргилия?

Прежде всего остановимся на титуле жреца. Почему он назывался Царем
Леса? Почему отправляемая им должность именовалась царством?

Соединение царского титула с отправлением жреческих обязанностей было в Древней Италии и Греции обычным делом. В Риме и других городах Лациума был жрец, называвшийся Царем Жертвоприношений или Царем Священных Обрядов, а жена его носила титул Царицы Священных Обрядов. В Афинской республике второе (по значению) из ежегодно избираемых должностных лиц именовалось
Царем, а его супруга -Царицей. Оба они исполняли религиозные функции. И другие греческие демократии имели титулованных царей, которые, насколько нам известно, отправляли жреческие обязанности у Центрального
Государственного Очага. В некоторых греческих государствах таких царей было несколько, и они занимали должность царя одновременно. В Риме, по преданию, титул Царя Жертвоприношений был учрежден после упразднения царской власти для принесения жертв, которые до того времени приносились царями.
Аналогичное предание относительно происхождения института царей-жрецов было, видимо, и в Греции. Это подтверждается примером Спарты, едва ли не единственного чисто греческого государства, сохранившего в историческое время монархическую форму власти. В Спарте все государственные жертвы приносились царями, потомками бога. Один из двух спартанских царей был жрецом Зевса Лакедонского, а другой - Зевса Уранийского.

Это сочетание жреческих функций с царской властью известно повсеместно. Например, местом многих великих религиозных столиц, населенных тысячами священных рабов и управляемых первосвященниками, которые, подобно папам в средневековом Риме, держали в своих руках и светскую и духовную власть, была Малая Азия. Такими городами, находившимися под властью священников, были Цела и Пессинунт. Тевтонские вожди в языческую эпоху также, по всей видимости, выполняли функции великих жрецов. В Китае публичные жертвоприношения совершались императорами по правилам, предусмотренным ритуальными книгами. На острове Мадагаскар правитель был одновременно и верховным жрецом. На великом празднике Нового года, когда на благо царства приносился в жертву вол, правитель присутствовал при жертвоприношении, вознося благодарственную молитву в то время, как служители убивали животное. В монархиях Галла в Восточной Африке, которые еще сохраняют свою независимость, царь приносит жертвы на горных вершинах и регулирует принесение человеческих жертв. Такое же соединение светской и духовной власти, царских и жреческих функций засвидетельствовано туманными преданиями о царях той очаровательной страны Центральной Америки, чья древняя столица Паленке, ныне погребенная под буйным цветением тропического леса, лежит в величественных, таинственных руинах.

Заметив, что древние цари обычно были и жрецами, мы далеко не исчерпали религиозную сторону их функций. В те времена божественность, окутывающая царя, была не пустой фразой, а выражением твердой веры. Во многих случаях царей почитали не просто как священнослужителей, посредников между человеком и богом, но и как богов, способных оделить своих подданных и поклонников благами, которые, как правило, считаются находящимися вне компетенции смертных и испрашиваются путем молитвы и жертвоприношения у сверхъестественных, невидимых существ. Так, от царя часто ожидали воздействия в нужном направлении на погоду, чтобы зрели посевы и т. д.
Сколь противоестественными ни представлялись бы нам эти ожидания, они вполне согласуются с образом мышления дикарей. Дикарь, в отличие от цивилизованного человека, почти не отличает естественного от сверхъестественного. Мир для него является творением сверхъестественных, антропоморфных существ, которые действуют из побуждений, подобных его собственным, и которые могут быть тронуты призывами к состраданию. При таком воззрении на мир дикарь не видит предела своей способности воздействовать на ход природных процессов и обращать его в свою пользу.
Боги посылают дикарю хорошую погоду и обильный урожай в обмен на молитвы, обещания и угрозы. А если (что иногда мерещится дикарю) бог воплощается в нем самом, то надобность в обращении к высшему существу вообще отпадает. В таком случае дикарь сам „обладает" всеми способностями, необходимыми для того, чтобы содействовать собственному благоденствию и благополучию своих товарищей.

Таков первый путь к формированию идеи человека-бога. Но есть и второй.
Наряду с представлением о мире как о месте пребывания различных духов дикарь обладает другим - возможно, еще более архаическим - представлением, в котором мы можем обнаружить зародыш современного понятия естественного закона или взгляда на природу как на совокупность событий, совершающихся в неизменном порядке без вмешательства антропоморфных существ. Понятие, которое мы упомянули, находит воплощение в симпатической магии - так ее можно назвать, - играющей важную роль в большинстве ранних религиозных систем. В первобытном обществе царь часто являлся одновременно магом и жрецом. Нередко ему удавалось достичь власти благодаря предполагаемой в нем искушенности в черной и белой магии. Таким образом, чтобы понять эволюцию института царской власти и священный характер, которым она была наделена в глазах диких и варварских народов, необходимо ближе познакомиться с принципами магии и составить себе некоторое представление о том необычайном влиянии, которое эта древняя система предрассудков во все времена и у всех народов оказывала на человеческий ум. Остановимся на этом предмете подробнее.

Принципы магии. Магическое мышление основывается на двух принципах.
Первый из них гласит: подобное производит подобное или следствие похоже на свою причину. Согласно второму принципу, вещи, которые раз пришли в соприкосновение друг с другом, продолжают взаимодействовать на расстоянии после прекращения прямого контакта. Первый принцип может быть назван законом подобия, а второй - законом соприкосновения или заражения. Из первого принципа, а именно из закона подобия, маг делает вывод, что он может произвести любое желаемое действие путем простого подражания ему. На основании второго принципа он делает вывод, что все то, что он проделывает с предметом, окажет воздействие и на личность, которая однажды была с этим предметом в соприкосновении (как часть его тела или иначе).
Гомеопатической, или имитативной, магией можно назвать колдовские приемы, основанные на законе подобия. Контагиозной магией могут быть названы колдовские приемы, основанные на законе соприкосновения или заражения.

Первый вид магии лучше всего обозначить термином гомеопатическая, потому что альтернативный термин - магия имитативная - не исключает или даже подразумевает сознательно подражающего агента, что чрезмерно сужает сферу действия магии. Ведь колдун уверен, что принципы, находящие практическое применение в его искусстве, управляют также неживой природой.
Другими словами, он допускает, что законы подобия и соприкосновения распространяются не только на человеческие действия, но имеют всеобщее применение. Короче говоря, магия является искаженной системой природных законов и ложным руководящим принципом поведения; это одновременно и ложная наука, и бесплодное искусство. Как система природных законов, то есть совокупность правил, которые „определяют" последовательность событий в мире, она может быть названа магией теоретической. В качестве же предписаний, которым люди должны следовать, чтобы достигать своих целей, она может называться магией практической. Вместе с тем следует иметь в виду, что первобытный колдун знает магию только с ее практической стороны.
Он никогда не подвергает анализу мыслительные процессы, на которых основываются его действия, никогда не размышляет над заключенными в них абстрактными принципами. Как и большинство людей, он рассуждает так же, как переваривает пищу- в полном неведении относительно интеллектуальных и физиологических процессов, необходимых для мышления и для пищеварения.
Короче, магия является для него искусством, а не наукой; сама идея науки отсутствует в его неразвитом уме. Проследить ход мысли, лежащей в основе колдовских действий, выявить несколько простых нитей, которые переплетаются в запутанный клубок, отделить абстрактные принципы от их конкретных приложений, другими словами, обнаружить следы искаженной науки за видимостью неподдельного искусства является делом философа.

Приступим к иллюстрации двух основных видов симпатической магии на примерах. Начнем с магии гомеопатической.

Гомеопатическая, или имитативная, магия. Вероятно, наиболее привычным применением принципа „подобное произведет подобное" являются предпринимавшиеся многими народами в разные эпохи попытки нанести вред врагу или погубить его путем нанесения увечий его изображению или уничтожению последнего.

Контагиозная магия. До сих пор мы рассматривали главным образом одну отрасль симпатической магии - магию гомеопатическую, или имитативную. Ее основной принцип - подобное производит подобное или, другими словами, следствие похоже на свою причину. Другая разновидность магии, которую мы назвали магией контагиозной, исходит из того, что вещи, единожды находившиеся в соприкосновении, должны, будучи разъединенными, оставаться в симпатическом отношении. Что бы ни произошло с одной из них, то же должно произойти и с другой. Логической предпосылкой как контагиозной, так и гомеопатической магии является ложная ассоциация идей. Ее физическая основа
(если о существовании таковой вообще можно говорить) - это материальная среда, которая якобы соединяет отдаленные предметы и передает их воздействия друг на друга. Самый привычный пример контагиозной магии - магическая симпатия, якобы существующая между человеком и частями его тела, волосами или ногтями. Тот, кто имеет у себя чьи-то волосы или ногти, может будто бы на любом расстоянии навязать свою волю их владельцу. Предрассудок этот распространен по всему миру. Ниже мы проиллюстрируем его на примерах.

Занятие общественной магией - поскольку оно оказывало влияние на устройство первобытного общества - способствовало передаче контроля над делами общины в руки наиболее способных людей. В результате демократия сменилась монархией, точнее, олигархией старейшин. Первобытной общиной управляло чаще всего не собрание всех взрослых членов племени мужского пола, а совет старейшин. Каковы бы ни были причины такого положения дел и характер первых правителей, это изменение в целом было весьма благоприятным. Возникновение монархии представляется важным условием выхода человечества из стадии дикости. Ибо нет существа более стесненного обычаями
И традицией, чем дикарь при первобытном демократическом правлении. Ни при одном общественном строе прогресс не протекал столь медленно и трудно, как в условиях первобытной демократии. Старое представление о дикаре как о свободнейшем из людей противоречит истине. Он - раб, но раб не какого-то отдельного господина, а раб прошлого, духов умерших предков, которые преследуют его от рождения до смерти и правят им железной рукой. Деяния предков являются для него настоящим неписаным законом, которому он слепо, без рассуждений повинуется. При такой ситуации одаренные люди почти не имеют возможности заменить древние обычаи лучшими. Наиспособнейший человек тащится за слабейшим и глупейшим, которого он по необходимости берет за образец, потому что последний не может подняться, а первый может упасть.
Поскольку естественное неравенство и огромные различия во врожденных способностях сводились в такого рода обществах к поверхностной лживой видимости равенства, внешняя сторона жизни первобытной общины представляет собой абсолютно монотонный ландшафт. Поэтому если иметь в виду действительное благо общества, то заслуживает одобрения все, что, давая таланту возможность выдвинуться и приводя таким образом обладание властью в соответствие с естественными способностями людей, помогло обществу выйти из того неразвитого и косного состояния, которое демагоги и мечтатели позднейших времен прославляли как Золотой век и идеальное состояние человечества.

Как только эти движущие силы вступают в действие (а их нельзя подавлять бесконечно), прогресс цивилизации становится сравнительно быстрым. Сосредоточение высшей власти в руках одного человека дает ему возможность за время своей жизни провести такие преобразования, которые не смогли осуществить целые предшествующие поколения. А если к тому же это человек незаурядного ума и энергии, он легко воспользуется представившимися ему возможностями. Даже прихоти и капризы тирана могут оказаться полезными и разорвать цепь, которой обычай столь сильно сковывает дикаря. Едва лишь племенем перестают управлять нерешительные, раздираемые внутренними противоречиями советы старейшин и власть переходит к одному сильному и решительному человеку, оно начинает представлять угрозу для своих соседей и вступает на путь захватов, которые на ранних ступенях истории нередко благоприятствуют общественному, промышленному и умственному прогрессу.
Расширяя свою власть отчасти силой оружия, отчасти путем добровольного подчинения более слабых племен, это племя в скором времени приобретает богатство и рабов, которые, освобождая целые классы людей от постоянной борьбы за выживание, дают им возможность посвятить себя бескорыстному приобретению знаний - этого благороднейшего и сильнейшего орудия - с целью улучшить жребий человека.

Интеллектуальный прогресс, который выражается в развитии науки и искусства и в распространении более свободных взглядов, неотделим от промышленного и экономического прогресса, а этот последний, в свою очередь, получает мощный толчок от военных побед и завоеваний. Не случайно самые мощные взрывы интеллектуальной активности человека следовали по пятам за победами, и для развития и распространения цивилизации больше всего делали, как правило, расы победителей. Таким путем в мирное время они залечивали раны, нанесенные войной. Свидетелями таких взрывов в прошлом были вавилоняне, греки, римляне, арабы. Если подняться к истокам истории, то разве можно назвать случайным факт, что первые большие шаги в направлении цивилизации, например в Египте, Вавилоне и Перу, были сделаны при деспотических и теократических правлениях, когда высший правитель в качестве царя и бога требовал от своих подданных рабской преданности и получал ее. Не будет преувеличением сказать, что деспотизм в эту раннюю эпоху является другом человечности и, как это ни парадоксально, свободы.
Ведь в конечном счете при самом абсолютном деспотизме, при самой мучительной тирании свободы в лучшем смысле слова, например свободы мыслить и решать собственную судьбу, больше, чем в свободной по видимости жизни дикарей, у которых личность от колыбели до могилы заключена в прокрустово ложе наследственного обычая.

Занятие общественной магией - поскольку оно было одним из путей, которыми наиболее способные люди пришли к высшей власти, -внесло вклад в освобождение человечества от рабского подчинения традиции и привело его к более свободной жизни, к более широкому взгляду на мир. Услуга немалая.
Магия проложила дорогу науке, поэтому мы вынуждены признать, что, хотя чернокнижие принесло много зла, оно вместе с тем стало и источником большого блага. Магия была дочерью заблуждения и одновременно - матерью свободы и истины.

Истинные принципы входят в состав прикладных наук, которые мы называем
..искусствами"; магия же состоит из ложных принципов.

Итак, магия, как оказалось, близкая родственница науки. Остается выяснить, в каком отношении она находится к религии. В ответах на этот вопрос, несомненно, найдут отражение наши взгляды на природу религии.
Поэтому от автора можно ожидать определения понятия религии до того, как он приступит к исследованию ее отношения к магии. Нет такого предмета, в отношении которого мнения расходились бы так сильно, как в отношении природы религии. Невозможно дать определение религии, которое удовлетворило бы всех. Автор может лишь, во-первых, выразить, что он понимает под религией, и, во-вторых, во всей работе последовательно употреблять этот термин в указанном смысле. Так вот, под религией я понимаю умилостивление и умиротворение сил, стоящих выше человека, сил, которые, как считается, направляют и контролируют ход природных явлений и человеческой жизни.
Религия в таком понимании состоит из теоретического и практического элементов, а именно из веры в существование высших сил и из стремления умилостивить их и угодить им. На первом месте, конечно, стоит вера, потому что, прежде чем угождать божеству, надо верить в его существование. Но если религия не ведет к религиозному образу действий, это уже не религия, а просто теология, так как, по выражению святого Иакова, «одна вера без дел мертва». Другими словами, тот, кто не руководствуется хоть в какой-то мере в своем поведении страхом перед богом или любовью к нему, тот нерелигиозен.
С другой стороны, нельзя назвать религиозным и поведение, не подкрепленное религиозной верой. Два человека могут вести себя одинаково, и тем не менее один из них будет человеком религиозным, а другой - нет. Если человек действует из любви к богу или из страха перед ним, он религиозен. Если же он действует из любви или страха перед человеком, он является человеком моральным или аморальным в зависимости от того, согласуется его поведение с общим благом или находится в противоречии с ним. Поэтому верование и действие или, говоря языком теологии, вера и „дела" равно важны для религии, которая не может существовать без того и другого. Но не обязательно и не всегда религиозное действие принимает форму ритуала, то есть состоит в произнесении молитв, совершении жертвоприношений и других внешних обрядовых действий. Цель их - угодить божеству. Но если божество, по мнению его приверженцев, находит удовольствие в милосердии, прощении и чистоте, а не в кровавых жертвах, пении гимнов и курении фимиама, то угодить ему лучше всего можно, не простираясь перед ним ниц, не воспевая хвалы и не наполняя храмы дорогими приношениями, а исполнившись чистотой, милосердием и состраданием к людям. Ведь, поступая таким образом, они подражают, насколько позволяет им их человеческая слабость, совершенству божественной природы. Такова этическая сторона религии, которую неустанно внедряли иудейские пророки, вдохновленные благородными идеалами божественной святости и доброты. Например, пророк Михей восклицает: ,0, человек! сказано тебе, что - добро и чего требует от тебя Господь: действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренномудренно ходить пред Богом твоим" (Мих. 6; 8). И в позднейшие времена христианство черпало силу, с помощью которой оно завоевало мир, из того же высокого представления о моральной природе бога и возложенной на людей обязанности сообразоваться с ней. „Чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцем,
- говорит святой Иаков, - есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненным от мира" (Иак. 1; 27).

На основании сказанного мы можем сделать обоснованный вывод, что во многих частях света верховный правитель происходит по прямой линии от древнего мага или знахаря. С момента обособления особого класса шаманов на него было возложено исполнение обязанностей, обеспечивающих безопасность и благосостояние общества. Эти люди постепенно достигают богатства и власти, а лучшие из них превращаются в священных владык. Для наиболее проницательных умов ложность магии с течением времени становится все более и более очевидной, и она мало-помалу вытесняется религией. Другими словами, колдун уступает место жрецу, который, отказываясь от стремления непосредственно управлять ходом природных процессов на благо человека, старается достичь той же цели косвенным путем - путем обращения к богам.
Пусть они сделают для него то, чего он более не считает возможным достичь собственными силами. Верховный правитель постепенно отказывается от магии в пользу чисто жреческих функций - молитвы и жертвоприношения. Но поскольку границы между человеческим и божественным еще нечетки и расплывчаты, то некоторые правители воображают, что возможно достичь божественности путем воплощения.

Понятие человекобога или человеческого существа, наделенного божественными или сверхъестественными способностями, по существу принадлежит раннему периоду истории религии, тому периоду, когда боги и люди продолжали рассматриваться как существа во многом одного и того же порядка и не были еще разделены непроходимой пропастью, которая разверзается между ними в сознании позднейших поколений. Какой бы странной ни казалась идея бога, воплощенного в человеческом образе, для первобытного человека, видевшего в человекобоге или в богочеловеке всего лишь более высокую степень присутствия тех же самых сверхъестественных способностей, которые он без малейших угрызений совести дерзко присваивает себе, в ней не было ничего из ряда вон выходящего. Ведь он не проводит сколько-нибудь четкого различения между богом и могущественным волшебником. Его боги зачастую не более как невидимые колдуны, которые за завесой природных явлений приводят в действие те же чары и заклинания, которые люди-маги в видимой и телесной форме используют среди своих соплеменников. А так как была широко распространена вера в то, что боги предстают перед верующими в человеческом облике, колдуну, с якобы присущими ему чудотворными способностями, нетрудно было обрести славу воплощенного божества. Так, начав с простого заклинателя духов, знахарь или колдун постепенно объединяет в своем лице бога и светского властителя. Но, говоря о нем как о боге, мы должны " остерегаться переносить на первобытное представление о божестве абстрактные и сложные идеи, которые мы с этим термином связываем. Наши идеи по этому важному вопросу являются плодом длительного (интеллектуального и морального развития. Дикарь не только не разделяет их, но, когда ему их объясняют, он даже не понимает их.

Мы довели до конца наш очерк эволюции института священных / царей, который своей высшей формы и своего полного выражения достиг в монархиях
Перу и Египта. Исторически этот институт, видимо, берет свое начало в прослойке колдунов или знахарей, находящихся на общественной службе; в плане логическом он покоится на дедукции из ложной ассоциации идей. Люди ошибочно приняли порядок своих идей за порядок природных явлений: они вообразили, что им дозволено управлять предметами, подобно тому как они управляют своими мыслями. Люди, которые по той или иной причине, в силу телесной мощи или слабости, были признаны в высшей степени наделенными магическими способностями, постепенно отделились от своих соплеменников и образовали особый класс, призванный оказать далеко идущее влияние на прогресс человечества в политическом, религиозном и интеллектуальном отношении. Общественный прогресс, насколько нам известно, состоит в последовательной дифференциации функций или, проще говоря, в разделении труда. Труд, который в примитивном обществе выполнялся всеми и одинаково непродуктивно, постепенно распределяется между различными классами работающих и выполняется все более и более производительным образом. А поскольку материальными и иными плодами специализированного труда пользуются все, то и выгоду от возрастающей специализаций получает общество в целом. Колдуны или знахари образуют, по-видимому, самый древний класс профессионалов в истории общества. Колдуны имеются во всех известных нам племенах, а у самых примитивных народностей, таких, как австралийские аборигены, они являются единственным профессиональным классом. По мере того как процесс дифференциации продолжается, класс знахарей претерпевает внутреннее разделение труда: бывают знахари-врачеватели, знахари - делатели дождя и т. д. Самые могущественные представители этого класса выдвигаются на должности вождей и постепенно превращаются в священных царей. Их магические функции все больше и больше отходят на задний план и по мере того, как магию медленно вытесняет религия, заменяются жреческими обязанностями. Еще позже происходит разделение светского и религиозного пласта царской власти: светская власть отходит в ведение одного человека, а религиозная - другого. Тем временем колдуны, которых преобладание религии может подавить, но не может истребить, по-прежнему предпочитают предаваться скорее древним оккультным искусствам, чем нововведенным жертвоприношениям и молитвам. Но со временем наиболее дальновидные из их числа постигают ложность магии и находят более эффективный способ управления силами природы на благо человека, короче говоря, покидают колдовство ради науки. Мы убедились, что, согласно распространенному верованию, которое не лишено фактического основания, растения воспроизводятся путем соединения полов, и, в соответствии с принципом гомеопатической, или имитативной, магии, считается, что этому воспроизводству способствует действительный или символический брак мужчин и женщин, маскирующихся на время под духов растительности. Магические представления такого рода играли существенную роль в европейских народных праздниках, а так как основаны они на чрезвычайно примитивном понимании природной закономерности, то их возникновение теряется в седой древности. Поэтому мы вряд ли ошибемся, если предположим, что они восходят к эпохе, в которую предки цивилизованных народов Европы еще не перестали быть варварами, пасущими скот и возделывающими небольшие хлебные поля на прогалинах обширных лесов, которые покрывали тогда большую часть континента от Средиземного моря до Ледовитого океана. Но коль скоро эти древние колдовские чары и заклинания, вызывающие появление листьев, завязей, травы, цветов и плодов, просуществовали в форме пасторалей и народных гуляний до наших дней, то почему нельзя предположить, что приблизительно два тысячелетия назад они существовали у цивилизованных народов древности в менее утонченных формах? Иными словами: разве невероятно, что некоторые празднества древних представляют собой аналоги
Мая, Троицы и Иванова дня с той лишь разницей, что в то время церемонии эти еще не выродились в простые зрелища и карнавальные шествия, а продолжали оставаться религиозными, магическими обрядами, действующие лица которых со знанием дела исполняли роли великих богов и богинь? В первой главе настоящей книги мы не без основания допустили, что подругой жреца, носившего титул Царя Леса в Неми, была сама богиня рощи Диана. Не могут ли они, Царь и Царица Леса, оказаться двойниками - но только воспринимавшимися всерьез - участников веселых пантомим в современной Европе, которые разыгрывают Короля и Королеву Мая, Жениха и Невесту Троицы? И не могло ли их бракосочетание ежегодно праздноваться в качестве брака богов, или теогамии? Такого рода драматизированные свадьбы богов и богинь, как мы вскоре увидим, справлялись во многих уголках древнего мира как торжественные религиозные обряды, поэтому не лишено вероятности предположение, что местом подобной ежегодной церемонии могла быть и священная роща в Неми. Прямых доказательств этого нет, но в пользу такого предположения говорит, как я попытаюсь показать, одна аналогия.

Диана была богиней леса в такой же мере, как Церера - богиней злаков, а Вакх - богом вина. Святилища Дианы обычно располагались в рощах, более того, все рощи были посвящены ей; в посвящениях она часто ассоциировалась с лесным богом Сильваном. Каково бы, однако, ни было ее происхождение, Диана не всегда была только богиней деревьев. По-видимому, подобно своей греческой сестре Артемиде, она превратилась в олицетворение обильного плодородия как животной, так и растительной природы вообще. Ей, владычице зеленого леса, естественно, приписывали и господство над дикими и прирученными зверями, которые рыскали по лесу, подстерегая добычу в мрачных чащах, пожевывая среди кустов зеленые листья и побеги или пощипывая траву на открытых полянах и в лощинах. Диана поэтому могла стать покровительницей охотников и пастухов, подобно тому как Сильван был не только лесным богом, но и богом скота. В Финляндии дикие лесные звери также считались стадами лесного бога Тапио и его величественной, прекрасной жены. Никто не мог убить ни единого из этих зверей без милостивого позволения их божественных владельцев. Поэтому охотник молился лесным божествам и обещал, что, если те пригонят к нему дичь, принесет им богатые жертвоприношения. Скот, видимо, тоже пользовался покровительством этих духов леса и когда находился в стойлах, и когда бродил по лесу. Прежде чем поохотиться в лесу с гончими собаками на оленей, диких коз или диких свиней, гайо с острова Суматра считают нужным получить разрешение от незримого Хозяина леса. Обычай требует, чтобы разрешение испрашивалось человеком особо искусным в изготовлении изделий из дерева. Он раскладывает перед столом, на котором в определенном стиле вырезано изображение Хозяина леса, немного бетеля и после этого молит духа выразить свое согласие или нес»гласив. В своем трактате об охоте Арри-ан рассказывает, что у кельтов был обычай ежегодно приносить жертву Артемиде в день ее рождения; жертва покупалась на деньги от налогов, которые в течение года вносились в ее казну за каждую убитую лисицу, зайца или косулю. Обычай этот явно подразумевал, что дикие животные принадлежат богине и за их умерщвление ей следует компенсация. Но Диана была не просто покровительницей диких животных, владычицей лесов и холмов, уединенных лужаек и журчащих рек; в качестве луны, в особенности желтой луны жатвенной поры, он а наполняла крупными плодами амбар земледельца и прислушивалась к молитвам рожениц. Мы видели, что в священной роще в Неми ей, в частности, поклонялись как богине деторождения, дарующей потомство мужчинам и женщинам. Так что в Диане, как и в греческой Артемиде, с которой ее постоянно отождествляли, можно видеть богиню природы вообще и богиню плодородия в частности. Не следует поэтому удивляться тому, что в святилище на Авенгинском холме она была представлена скульптурной копией с Артемиды
Эфесской с ее многочисленными грудями и другими символами обильной плодовитости. Это делает понятным древний римский закон, приписываемый царю Туллу Гостйлию, который гласил, что в случае совершения инцеста искупительная жертва должна быть принесена жрецами в роще Дианы.
Повсеместно считалось, что инцест влечет за собой голод; поэтому искупительная жертва за это преступление приносилась богине плодородия.

Поскольку богиня плодородия сама должна быть плодовитой, Диане необходимо было иметь партнера-мужчину. Если доверять свидетельству
Сервия2, спутником ее был гот самый Вирбий, представителем - или, скорее, воплощением - которого был Царь Леса в Неми.

Целью их союза было способствовать плодородию земли, животных и людей.
Этой цели, естественно, можно было бы вернее достичь, если бы ежегодно справлялись священные свадьбы, где в роли невесты и жениха выступали либо маски, либо живые актеры. Ни один из античных авторов не упоминает о проведении таких торжеств в Немийской роще. Но наши сведения об арицийском ритуале столь скудны, что недостаток информации на этот счет едва ли можно считать решающим возражением против предлагаемой теории. При отсутствии прямых свидетельств теория с необходимостью должна основываться на аналогиях с подобными обычаями, бытующими в других местах. Некоторые примеры таких обычаев, более или менее выродившихся, были приведены в предыдущей главе. Ниже мы рассмотрим аналогичные случаи, относящиеся к древности.

Бракосочетание богов. Внушительное святилище Бэла в Вавилоне как пирамида возвышалось над городом своими восемью башнями-ярусами, воздвигнутыми одна на другой. На верхней башне, куда взби-ясь по лестнице, обвивавшейся вокруг всего здания, располагался 1росторный храм, в котором стояло огромное ложе, украшенное вели-

Gjallarhorn, Suvetar

Эдмунд Лич. КУЛЬТУРА И КОММУНИКАЦИЯ. Логика взаимосвязи символов.
http://yanko.lib.ru/books/cultur/leach-culture_communication.htm

The Young Knives - The Decision

Джеймс Джордж Фрезер. ЗОЛОТАЯ ВЕТВЬ. ИССЛЕДОВАНИЕ МАГИИ И РЕЛИГИИ.
http://psylib.org.ua/books/freze01/

Люк Бенуас "Знаки, символы и мифы"

http://syrius.by.ru/element.htm
СТИХИЯ ВОДА:
знаки, символы и мифы.

Когда божественное дыхание разделило первичные воды на абстрактные высшие и конкретные низшие, облака, роса и дождь стали как бы благословенными.

Ибо вода земли - это источник жизни. Она представляет бесконечные возможности для использования, сулит развитие и в то же время гибельные опасности всякого рода. Окунуться в воду - значит вернуться к истокам. В Индии вода - в сущности, форма материи, изначальной субстанции пракрити (prakriti), в то время как будущий мир покоился на дне первичного Океана.

Святой дух - это фонтан Живой воды. Погружение в воду - это регенерация. Крещение - это второе рождение, и любой культ процветал и благоденствовал у водного источника. В Библии колодцы, источники и водоемы играют основную роль в священных местах, где происходят провиденциальные встречи, заключаются союзы и договоры.

Луна ассоциируется с водой, как солнце с огнем. Лучась отраженным светом, она представляет собой символ зависимости, а ее периодическое появление - символ обновления. Она - мера времени, отсчитывающая недели и месяцы благодаря собственному циклу и соединяющая в одно целое разнородные ритмы, подобия которых приближаются к ее личным. Она контролирует феномен плодородия и растительности.

Луна стала первым мертвецом, как об этом свидетельствует ее исчезновение с ночного неба в течение трех дней после новолуния. Души мертвых должны пройти через ее сферу, где живут лунные божества: Изида, Астарта, Артемида, Луцина, Геката и Персефона, также являющиеся хтоническими божествами. Лунная сфера символизирует скрытые, рациональные, основанные на рассуждениях знания, что воплощается в образе совы, ночной птицы Минервы, богини мудрости. В Индии это конечный пункт Дороги Предков, где разрушаются старые плотные тела, способствуя тем приходу будущего. Это ассоциируется с ролью Шивы-преобразователя, чьей эмблемой как раз и является лунный серп.

Месяц, кстати, является самой распространенной фигурой Луны, сравнимой с чашей и всеми прочими сосудами, вмещающими обещание обновления, как Ноев ковчег в водах Потопа, собственно представляющий нижнюю половину Мирового Яйца, дополняющая верхняя половина которого - небесный свод. Помимо того, серп месяца представляет букву нун (nun) и в арабском языке повторяет его форму. Согласно исламской традиции, эта буква - рыба, в чреве которой, как Ной в ковчеге, какое-то время был заточен Иона. С точки зрения своего значения, месяц символизирует возрождение к жизни в ежемесячном ритуале лунных трансформаций. В древнееврейской каббале буква нун (nun) также связана с идеей возрождения.

Самый распространенный символ сосуда - рог изобилия, который заключает в себе небесную влагу или молоко материнской груди, напоминающей по форме чашу. Добавим, что некоторые водянистые фрукты, которые можно рассматривать как натуральные чаши для утоления жажды (тыква, лимон, апельсин, арбуз), являются, кроме того, для теологов символом плодородия из-за обильного количества семян - зачатков будущих плодов.

Легендарным символом сосуда является Грааль, чаша Тайной вечери принявшая кровь Христа, распятого на кресте, и таким образом ставшая чашей всех литургий и признанная всеми сердцем. Именно это подтверждает египетский иероглиф сердца, совпадающий с контуром чаши. И действительно, сердце традиционно известно как центр бытия, источник интуитивного разума, и только во вторую очередь - средоточие чувств. Вследствие своего ритма оно является хозяином времени. В Индии это - жилище Брахмы, в Исламе - трон Бога. При бальзамировании во время похоронных церемоний в древнем Египте сердце оставалось единственным нетронутым внутренним органом в теле мумии.

Когда Коран говорит о божественном дыхании, коснувшемся Адама, речь идет именно о прикосновении к сердцу, как утверждает поэт Джили (Djili) поэтому суфии сравнивают духовное зрение с "оком сердца".

Грааль, являющийся и чашей (grasale), и книгой (gradale), представляет собой духовное откровение и в то же время органический быт, догму и ритуал. По древним преданиям, Грааль был выточен из изумруда, упавшего со лба Люцифера в момент его падения - образ, сравнимый с третьим глазом (urna), этим сакральным наростом, который Шива и Будда носили на лбу между бровей как символ вечности, как раз и утраченный Люцифером при падении с небес.

Круглый стол, где упокоился Грааль, напоминает камень гроба Господня и является прототипом всех алтарей. Это средоточие духовности, и вокруг идеального зодиакального центра, который он изображает, 12 апостолов заменены 12-ю знаками астрологических животных, где позднее будут размещены 12 рыцарей Круглого стола, или Грааля. Этот круглый стол Зодиака - отражение небесного свода, меж тем как Стол сам по себе, согласно Исламу - проекция земли, место явления материальной субстанции, на которой божественный "calame" пишет наши судьбы.

Раковина, как и все виды морских раковин, представляет собой другой водный или лунный символ. Напоминающая, по распространенному мнению, женские половые органы, она - оригинал мифа об Афродите Анадиомене (или морской деве), явившейся на свет из морской раковины.

Жемчуг, плод раковины, подобно миндальному ореху, упавшей с неба капле спермы или росы - символ производящей силы и космической энергии, что поясняет его роль в обрядах возрождения или погребения. Морская раковина из-за странного и таинственного шума, который слышен, если поднести ее к уху, считалась вместилищем и источником звука. Тибетские монахи использовали ее немолчное звучание, чтобы погрузиться в медитацию и понять природу мира.

Поскольку раковина вмещает звук и жемчуг, в Тибете ее рассматривали как созерцательное дополнение к боевой vajra (палице, высекающей молнии) и, таким образом, исполняющей роль колокольчика, который и сам напоминает перевернутую чашу, при этом с жемчужиной на месте языка. Это дополнение признавалось в Китае, где пользовались большой раковиной, чтобы "извлечь" воду из луны, тогда как металлическое зеркало должно было "извлечь" огонь из солнца.

С помощью логарифмической развертки витков, являющихся шифром золотого сечения, управляющего ростом живых существ, винтообразная форма раковины передала свой символический язык спирали.

Сверху спираль напоминает план лабиринта, то есть возвращается к центру. Двойная спираль представляет собой оба дополнительных движения - раскручивающееся и скрученное внутрь, эволюцию и инволюцию жизни и смерти. Это также двойное кольцо змей кадуцея, двойной завиток брахманского посоха, двойное движение энергетических каналов нади (nadis) вокруг центрального канала сушумны, попеременное движение, осуществляемое девами и асурами, в то время как они пахтают Мировой Океан, чтобы получить напиток бессмертия амриту, возвратно-поступательное движение огнива, добывающего огонь путем трения. Это символический язык цикличности, напоминающий колесо, также представляющее две взаимопересекающиеся спирали, образующие свастику.

Не забудем о воде, необходимой для жизни и предшествующей зарождению мира. Согласно индусскому мифу, мир произошел из Яйца (brahmanda), высиженного лебедем (hamsa) на водах. Эта мысль о Мировом яйце присутствует и в других космогониях, например в легенде о яйце, выплюнутом египетским Kneph или же китайским драконом, в легенде о близнецах-Диоскурах, вылупившихся из яйца, снесенного Ледой от ее союза с лебедем, в космогониях Догонов и Бамбаров. В качестве символа рождения и вознесения яйца, высеченные руками Диониса, можно обнаружить на могильных камнях Беотии. Еще и сегодня пасхальное яйцо считается символом Воскресения Христа и весеннего возрождения природы. В этом яйце, сферическом, как Андрогин платоников, существует в зачаточном, непроявленном состоянии небо и земля, которые проявились только, когда яйцо раскололось на две половинки в соответствии с действием, аналогичным поляризации Андрогинна. Такое яйцо содержало множество существ в одном зародыше, который Веды именуют Золотым Эмбрионом (hiranyagarbha), символом потенциальных возможностей всего мира.

После разделения яйца действие небес уже нельзя было ощутить непосредственно, так как слепящее сияние солнца позволяло разглядеть лишь его перевернутый образ на поверхности воды. Луна, отражающая его свет, дает о нем только косвенное представление своим прохладным блеском, имеющим иллюзорный характер, и сведено до уровня рационального созерцания, поскольку "созерцать" (speculer) - это "наблюдать небо с помощью зеркала" (speculum).

Действие оказывается, таким образом, как бы перевернутым отражением Первопричины, образ которой на поверхности воды тоже являет собой символ. Суфии объясняют это тем, что вселенная представляет собой совокупность зеркал, в которых Внутренняя Сущность созерцает себя в различных аспектах всех своих форм. В Японии, например, во всех синтоистских храмах солнечные зеркала встречаются не реже, чем в христианских церквах кресты.

Реализация потенциальных возможностей, заключенных в Мировом яйце, происходит благодаря проникновению солнца вглубь (в глубокие воды), что наглядно прослеживается в преданиях о распускании цветка - лотоса, розы, лилии на поверхности вод в плоскости отражения небесного луча, где совершается переход от всемирного к индивидуальному или наоборот.

Цветок здесь - символ пассивного начала. Его чашечка приравнена к чаше, принимающей дождь и небесную росу. Его цветение на глади спящей воды, как у лотоса, или в саду, как у розы, представляет собой вылупливание (из яйца) и развертку проявления единого целого.

Цветок как вместилище горизонтального покоя и пассивности является дополнением к активным, вертикально стремящимся символам, которые можно отнести к небесному действию. Таково, к примеру, копье Лонгина, с которого капает кровь Христа в чашу во время обряда Грааля, или кровь Адониса, раненного кабаном, рождающая цветы пурпурного анемона. В античности "садами Адониса" называли цветущее возвращение весны.

Лотос, поднявшийся из мрака спящих вод, расцветает на водной глади восемью лепестками, ориентированными в пространстве на восемь направлений. Его раскрывающийся бутон можно сравнить с раскалывающимся яйцом. Индусская иконография показывает нам Вишну, спящего на поверхности первичного Океана, в то время как из его пупка вырастает лотос, в котором сидит Брахма. Впрочем, в Индии различают розовый лотос (padma) - эмблему солнца, и голубой лотос (utrala) - эмблему луны. Знаменитый призыв: "О, жемчужина в лотосе!" (Om! Mani padme!) выражает божественную экзальтацию в средоточии дхармы (dharma), то есть космического порядка.

Персидская роза соответствует индусскому и китайскому лотосу. В христианской иконографии - это чаша, принимающая кровь Спасителя, другими словами, это святой Грааль, и он, в свою очередь, сравнивается с сердцем Христа, что ясно указывает на смысл эмблемы Розы-Креста. Это символ воскрешения - именно розами древние всегда украшали могилы усопших. Геката, богиня Ада, всегда изображалась в венке из роз.

Итак, мы можем рассматривать мир как обетованную землю в космическом Океане, как остров - в центре его высится гора, а вершину горы венчает святое дерево. Из-под корней святого дерева истекают источники, и в целом это привилегированное место не что иное, как первобытная концепция космического резервуара, то есть "templum", храм.

СТИХИЯ ОГОНЬ:
знаки, символы и мифы.

Свет - это видимое проявление невидимого мира, сопровождающее все божественные созидания. Согласно Каббале, исходящие от него лучи сотворили такое продолжение, как вибрация, управляющая хаосом. А Бытие, ясно выражает это своим божественным "Fiat Lux" ("Да будет свет"); им в начале Евангелия от Иоанна предвещается приход Слова.

Божественное повеление разделяет свет и тьму, изначально перемешанные и принимаемые одно за другое. Оно свидетельствует о созидательной мощи и силе, до того сокрытого в ночи непознаваемого.

Согласно суфийским изречениям сердце человека похоже на стеклянный фонарь, в котором его сокровенное сознание хранится как некая лампада, зажженная от света разума. Романская символика проиллюстрировала это внутреннее озарение, устанавливая на фронтонах церквей статую Христа, сидящего в миндалине или миндалевидном нимбе (mandorle), от которого исходят лучи, переливающиеся светом. Такой образ можно приблизить к древнееврейскому преданию, называющему luz (или миндаль) ядром, основой, началом, сущностью, орехом бессмертия. А греческая мифология в свою очередь преобразовала это предание в миф об Аттисе, рожденном от девы, сотворившей его из миндального ореха. Раннее цветение миндального дерева, рожденного фаллическим выбросом Зевса, возвещает о весеннем оживлении природы.

Этот венец сияния вокруг миндаля иногда называется радугой, огненным мостом, соединяющим землю с небом, а небо с землей, и облегчающим переход из мира чувственного в мир сверхъестественный. Радуга - это семицветная лестница, по которой Будда, призываемый иногда этим Великим Мостом, спускался на землю. В Греции она - сверкающий пояс вестника богов, в Индии - блестящий лук Индры, разящий дождевыми или огненными стрелами. Римские императора и папы были названы понтификами ("pontifes" - первосвященники, святители), потому что они "раздавали мосты", были посредниками между небом и землей.

Радуга символизирует также опыт очистительного посвящения в таинства, ассоциирующегося с проходом через узкий и страшный мост, уменьшенный до размеров линии "тоньше волоса и острей меча" - именно так описан в исламе мост Сират, открывающий путь к Раю.

Культ огня берет начало в духовной природе света. Он восходит к доисторическим временам, а его символический язык поливалентен. Чтобы понять его связь с вариациями, можно в качестве примера взглянуть на индуистские божества, представляющие разные аспекты огня: Агни (Agni), являющийся озарением мысли; Индра (Indra), бог солнца, мечущий стрелы молний, свидетельствуя свою силу и мощь; Сурья (Surya), солнечное божество, согревающее мир. Но Агни являет собой не только озарение разума, а еще и волю, покоряющую и завоевывающую мир, и в то же время сурового воина-разрушителя, он одновременно производитель, очиститель и разрушитель.

Очистительный огонь на алтаре искупительной жертвы всегда сопровождал как восшествие на престол, так и "Божий суд". Именно он дал серафимам эпитет - "пламенные". Именно он в день Святой Троицы опустился на головы апостолов в виде огненных языков, именно он вознес Илию на небо в огненной колеснице.

Молнию небесного огня символизирует обоюдоострый каменный топор (Paraschou-Rama), сделанный, кстати, из метеорита. Это также молот скандинавского Тора (Thor), палица (vajra) Шивы и Индры, являющаяся одновременно молнией и алмазом, золотая стрела гиперборейского Аполлона, меч Архангела Михаила, трезубец Нептуна, в Индии бывший атрибутом Шивы, три зубца которого представляли собой тройное время (прошлое, настоящее, будущее) и три уровня просветления, ставшие тремя жемчужинами буддизма.

В странах ислама во время проповеди китаб (khitab) в качестве символа силы слова держит в руках деревянный меч. Также символизирующий Слово обоюдоострый меч выходит изо рта Яхве, как это представлено на некоторых романских раскрашенных рисунках.

В Тибете vajra (палица) фигурирует как молния, символ активного проявления небесных сил, в противоположность другому течению, представленному колокольчиком. Именно такое положение и выражает латинская формула относительно любой инициации познания, достигаемого "mente et malleo", разумом и колотушкой.

Жар, исходящий от огня, при встрече с материей становился духовным горением всякого испытания и рассматривался алхимиками как горнило испытаний, пребывающее внутри человека, в центре его сердца, однако анатомически расположенном в месте соединения нервов и сосудов, именуемым солнечным сплетением. Поскольку функции огня заключаются в преобразовании всего, что он охватывает, из состояния несовершенства в состояние высшего порядка, тантризм уподобляет его подъему кундалини вдоль центров позвоночника, в которые он въедается, постепенно трансформируя половую энергию в пробуждающуюся духовность. Однако огонь можно низвергнуть и обернуть наказанием, что свидетельствует Люцифер, ангел света, ставший властителем огня преисподней.

СТИХИЯ ВОЗДУХ:
знаки, символы и мифы.

Воздух - чистый элемент промежуточного мира, посредник между небом и землей, между огнем и водой. Это - среда, в которой проявляется божественное дыхание, идентичное Слову, истекающему из уст Яхве одновременно с дыханием его ноздрей и представляющему собой созидательную и охранительную силу жизни. В Индии воздух представлен богом Ваю (Vayu), повелителем тонких владений, он ездит верхом на газели, самом быстром из животных, и несет знамя, развевающееся на ветру всех восьми космических потоков. Последние связаны с восемью направлениями пространства, которое их определяет, ибо восьмиугольник - промежуточная фигура между земным квадратом и небесным кругом. Афинская Башня ветров также имеет восемь граней, соответствующих символическому языку октав. Воздух - эманация дыхания Духа (rouach), который в Бытии перемещается над первичными водами, чтобы разделить их и сотворить мир. Его можно сопоставить с "hamsa" в Ведах, где божественный лебедь на тех же водах высиживает Мировое Яйцо.

Ваю (Vayu), что связывает, как нить (sutra), цепочку миров - происходит от Атмана (Atma), дыхания мирового Разума. Поскольку вселенная соткана из нити Атмана, человек соткан и сотворен из всех пяти дыханий (вдохновений) чувств, поскольку их циркуляция в сочетании с тантрической энергией кундалини и теологической эмбриологией, не только порождает обыкновенное дыхание, но и связывает в одно целое всякую жизненную энергию. Овладение космическим дыханием (prana), которое практикуют йоги, совершенствует разум, половую энергию и собственно дыхание на тонком уровне.

Gjallarhorn - Suvetar (Богиня Весны)

Суветар, Великая Мать,
Восстань, чтобы увидеть посевы,
Поднимитесь, колосья матери,
Чтобы мы избежали страданий

Манутар, Мать Земля,
Подними ростки из почвы
Новые побеги из пней
Чтобы мы избежали страданий

Накорми нас медовыми плодами
Дай нам медовых напитков
Вкусна медовая трава
На цветущем холме

У тебя сияющее серебро,
У тебя блестящее золото

Поднимись, Богиня,
Черна из почвы

Старуха подземелья
Заставь почву порасти травой
И землю перевернуться

Старуха подземелья
Самая древняя из всех дочерей Природы,
Подними тысячу саженцев,
Чтобы вознаградить мои усилия!

Джеймс Джордж Фрэзер - известный английский культуролог и этнолог, учёный, работы которого стали настоящей вехой в исследовании мифов, фольклора и религий. Наиболее известное его произведение «Золотая ветвь» стало настольной книгой многих учёных и послужила вдохновением для поэтов и писателей (Томас Элиот, Говард Лавкрафт, Роберт Грейвс), использовавших образы этой замечательной работы.

Оригинальное название: The Golden Bough.
Первое издание: 1890 год, Лондон.

Имя Джеймса Фрэзера значит в антропологии и фольклористике не меньше, чем имена Эдуарда Тайлора, Карла Густава Юнга, В.Я. Проппа, А.Н. Афанасьева. И «Золотая ветвь», безусловно, та книга, без которой невозможно обойтись при изучении мифологии, сказок, фантастики. Впервые книга вышла в 1890-ом, в Лондоне, позднее она пополнилась огромным количеством новых материалов, примеров, новыми выводами, и с каждым переизданием число томов этой книги так же росло. Охватить весь корпус собранных Фрэзером сведений довольно невозможно, что понимал сам автор, выпустив позднее сокращённый, облегчённый вариант, более доступный для простого читателя. Именно это издание и было взято за основу при переводе и издании в России, именно его обычно и читают (если, конечно, у вас нет возможности читать 12-ти томное издание на английском языке).

«Магическое мышление основывается на двух принципах. Первый из них гласит: подобное производит подобное или следствие похоже на свою причину. Согласно второму принципу, вещи, которые раз пришли в соприкосновение друг с другом, продолжают взаимодействовать на расстоянии после прекращения прямого контакта».

Этот важнейшая научная работа не была задумана Фрэзером изначально, учёный всего лишь пытался объяснить один загадочный и странный ритуал, связанный со жрецом Дианы, обитающим в священной роще в Ариции, живописном городке, расположенном неподалёку от Рима. Этот жрец имел большую власть и носил титул Царя Леса, однако вынужден был постоянно опасаться за собственную жизнь, т.к. его преемником должен был стать человек, убивший его в поединке. Рано или поздно, когда силы одного жреца слабели, он старел и дряхлел, его самого убивал более молодой и сильный претендент.

Золотая ветвь

Цель и замысел Фрэзера всё более усложнялись, количество материалов и примеров росло. Для объяснения одного ритуала ему пришлось заглянуть очень глубоко, понять и обобщить многие принципы и механизмы, которые и служат основой различных обычаев, попытаться ответить на многие очень сложные вопросы. В книге рассматривается огромное количество примеров самых причудливых ритуалов, суеверий, представлений народов и племён со всего земного шара. Есть там и описание традиций и ритуалов славян, украинского и русского, польского народов. Даже несмотря на то, что это издание представляет лишь сильно сокращённый вариант, количество примеров, эрудиция автора и его трудолюбие поражают.

Правда, Джеймс Фрэзер не сам наблюдал все эти обычаи, не сам собирал о них сведения в самых удалённых уголках земли. Он был кабинетным учёным, однако вёл переписку с большим количеством корреспондентов, в основном с миссионерами, непосредственно сталкивавшимися с традиционными культурами, с дикими племенами. Обычно в начале каждой главы даётся определённый тезис, который затем подтверждается и развивается многими примерами, затем делаются выводы. Каждая глава посвящена своей теме. Сопоставление похожих обычаев и представлений у разных народов позволяет увидеть сходство между ними и объяснить, как формируются эти представления.

«Одни народы верят, что душа человека пребывает в его тени, другие считают, что она пребывает в его отражении о воде или в зеркале. Например, «андаманцы считают душами не тени, а отражение (в любом зеркале)».

Приводимые примеры вызывают часто усмешку, удивление, а иногда даже и ужас. Поражаешься, насколько странными могут быть народные верования, насколько глупо и жестоко могут вести себя люди и как могут они столь бессмысленно усложнять свою и без того очень непростую жизнь. Книгу Фрэзера я бы не советовал всякому человеку, она точно может вызвать раздражение у людей излишне религиозных, поскольку Фрэзер убедительно и последовательно показывает связь и родство христианских представлений и ритуалов с языческими культами. По его мнению, убедившись, что собственных человеческих сил и способностей недостаточно для изменения мира, для создания благоприятных условий жизни, человек перешёл от магии к вере в сверхъестественное, высшее существо и к религии, которую затем должна сменить наука. Все эти стадии проходит любое общество, однако это не означает, что рождение нового вида познания полностью исключает существование предыдущего, что мы видим и в современном мире. Схема данная, конечно же, условна, но весьма интересна и полезна как модель для объяснения многих процессов. Причём Фрэзер отмечает, что магия не играла лишь отрицательную роль, что на определённой стадии её существование было необходимо для развития человечества, т.к. маги во многом были первыми учёными, пытавшимися познать мир, дать объяснение природным явлениям, только наука их была несовершенна, а выводы ошибочны. Но они дали толчок человеческому развитию, наиболее прозорливые из них и в действительно делали определённые открытия, подмечали реальную связь вещей, лишь маскируя свои настоящие знания с помочью причудливых и нелепых ритуалов. Древний жрец был наделён особой властью, иногда превышающей даже власть царя, светского правителя. А часто эти два титула носило одно и то же лицо.

Золотая ветвь

Когда ты читаешь Фрэзера, многое для тебя становится понятным: корни многих современных, сохранившихся до сих пор суеверий, символика и настоящий смысл некоторых религиозных таинств, их происхождение. Ты начинаешь смотреть на мир немного иначе, более осмысленно, ты вооружаешься этим новым знанием. И, видя, насколько странными, непонятными, бессмысленными могут быть верования, ты осознаёшь, какой длинный путь прошла человеческая мысль, какая непреодолимая пропасть отличает нас от карфагенян, древних греков, египтян и других народов, от наших предшественников и предков. И в то же время ты видишь, что сохраняется между нами и что-то общее, лишь видоизменяясь со временем.

Книга Фрэзера, несмотря на то, что это научное сочинение, написана красивым, точным, ярким и поэтичным языком, не случайно первая специальность автора - литературоведение, да и сам он писал стихи. Фрэзер не просто учёный, он настоящий мечтатель, поэт, он наделён даром слова и убеждения. Его мысль ясна, она легко усваивается и не вызывает отторжения, не приходится пробираться через лабиринты бессодержательных строк, пустых фраз и разглагольствований - каждая страница ценна. Это, пожалуй, одна из самых поразительных научных книг, которую я когда-либо читал. И одна из немногих научных книг, которые хочется ещё не раз впоследствии перечитывать, иметь у себя в коллекции. Мы проходим вместе с Фрэзером долгий, но очень интересный путь и он, как талантливый экскурсовод, проводит нас сквозь века, знакомя с самыми разными представлениями и традициями, объясняя нам нас самих.

Стоит сказать, что, так как книга писалась ещё в конце XIX века, она содержит те научные представления, в том числе в естественных науках, которые господствовали в то время. Некоторые географические названия покажутся незнакомыми или устаревшими, потому что многое на карте мира за это время изменилось. Однако эта книга, несмотря на то, что некоторые выводы можно поставить сейчас под сомнение и что в то время единых, досконально продуманных методов исследования фольклора и мифов ещё не существовало, сохраняет своё значение до сих пор.
И я бы сказал, что человек, читавший Фрэзера и «Золотую ветвь», всегда будет отличаться от человека, его не читавшего. Читая «Золотую ветвь», наверное, вы можете начать сомневаться во многих религиозных догматах и представлениях, они получат научное, понятное и логичное объяснение. Кому-то, наверно, покажется, что это плохо. Мне же чтение этнографии, культурологии всегда сообщает ощущение сделанного открытия, оно вдохновляет меня и помогает с интересом смотреть на мир и всё существующее в нём, пробуждает мысль и воспитывает наблюдательность. «Золотая ветвь» помогает более глубокому пониманию мира, культуры и самого человека.

«Прогресс познания является бесконечным продвижением к вечно ускользающей цели. И едва ли стоит роптать на то, что этот поиск не имеет конца…»

«Золотая ветвь» известного английского религиоведа и этнолога Джеймса Фрэзера (1854-1941) принадлежит к числу тех фундаментальных исследований, которые составляют непреходящую ценность для многих поколений ученых. Посвятив жизнь изучению фольклористики и истории религии, Дж. Фрэзер собрал огромный фактический материал, позволивший ему с помощью сравнительно-исторического метода показать связь между современными религиями и первобытными верованиями, выявить земные истоки религиозного миропонимания. [...]

Первое издание «Золотой ветви» вышло в Лондоне в 1890 году в двух томах, а затем книга переиздавалась в различных вариантах, - то в более пространных, то в сокращенных. Труд был переведен на множество языков. На русском языке он впервые был издан в 1928 году (1-4-й выпуски). Однако перевод был сделан с подготовленного женой Дж. Фрэзера авторизованного сокращенного французского издания.

Настоящее издание - это первый перевод «Золотой ветви» на русский язык с английского сокращенного издания, подготовленного самим автором (Freser J.J. The Golden Bough. London, 1923)... В тексте книги имеются подстрочные примечания, составленные профессором С.А.Токаревым. Им же осуществлена общая научная редакция издания.

Основной целью настоящей книги является объяснение любопытного правила, которое определяло порядок наследования должности жреца Дианы в Ариции. Впервые приступив к изучению этой проблемы более тридцати лет тому назад, я полагал, что решение может быть найдено очень быстро. Однако вскоре обнаружилось, что для того, чтобы найти правдоподобное (и даже просто понятное) решение, необходимо обсудить ряд более общих вопросов, часть которых ранее практически не поднималась. В последующих изданиях обсуждение этих и близких к ним вопросов занимало все больше места, исследование разрасталось во многих направлениях до тех пор, пока два первоначальных тома не превратились в двенадцать. За это время читатели часто высказывали пожелание переиздать «Золотую ветвь» в более сжатой форме. Выход в свет данного, сокращенного издания продиктован стремлением удовлетворить это пожелание и сделать книгу доступной более широкому кругу читателей. Хотя объем книги был значительно сокращен, я постарался сохранить в неприкосновенности основные ее идеи и привести для их иллюстрации достаточное количество примеров. Несмотря на сжатость изложения, большей частью был сохранен и язык полного издания. Чтобы вместить возможно больший объем текста, я пожертвовал примечаниями и точными ссылками на источники. Поэтому для проверки источника того или иного высказывания читатели должны обращаться к полному изданию, снабженному подробной библиографией.

В сокращенном издании я не вводил новый материал и не изменял взглядов, высказанных в последнем, полном издании. В целом данные, с которыми мне удалось познакомиться за это время, либо подтверждали мои выводы, либо по-новому иллюстрировали старые положения...

Является ли моя теория верной, или от нее следует отказаться, покажет будущее. Я всегда готов отказаться от нее в пользу лучшей теории. Предоставляя новый вариант книги на суд публики, мне хотелось бы предостеречь против неверного понимания ее задачи, которое продолжает иметь место, несмотря на то, что в прошлом я уже выступал против него. Если я в данной работе подробно останавливаюсь на культе деревьев, то это происходит не потому, что я преувеличиваю его значение в истории религии, и еще менее потому, что я вывожу из него всю мифологию. Просто, стремясь объяснить смысл должности жреца, носившего титул Царя Леса, я не мог обойти молчанием этот культ. Ведь в обязанности этого жреца входило срывать Золотую ветвь - ветвь с дерева в священной роще. Но я далек от того, чтобы приписывать поклонению деревьям первостепенное значение в развитии религиозного сознания, и, в частности, считаю его подчиненным страху перед покойниками, который представляется мне самым мощным фактором в формировании первобытной религии. Надеюсь, что теперь меня не будут обвинять в том, что я являюсь сторонником мифологии, которую я считаю не просто ложной, но нелепой и абсурдной. Однако я слишком близко знаком с гидрой заблуждения, чтобы, отрубая одну из ее голов, рассчитывать на то, что смогу предотвратить рост другой (или даже той же самой) головы. Тем не менее, я верю в искренность и ум своих читателей: пусть же они исправят это серьезное заблуждение.

Джеймс Джордж Фрэзер Лондон, июнь 1922

Кто не видел картину Тёрнера «Золотая ветвь»? Пейзаж, залитый золотистым свечением грёзы, в которую погрузился божественный дух Тёрнера, преобразивший прекраснейший из природных ландшафтов, увиденное в порыве вдохновения небольшое лесное озеро Неми, «зеркало Дианы», как называли его древние. Незабываема спокойная водная гладь, окаймленная зеленой цепью Альбанских гор. Уединенность местности не нарушается двумя типично итальянскими деревеньками, погруженными в дрему на берегу озера, и дворцом - также в итальянском стиле - с садами, которые резкими уступами спускаются к озеру. Кажется, будто Диана не захотела оставить этот одинокий берег и продолжает обитать в лесной чаще!

В древности на фоне этого лесного пейзажа неоднократно разыгрывалось одно и то же странное и трагическое событие. На северном берегу озера, прямо под отвесными утесами, к которым притулилась деревушка Неми, находились священная роща и святилище Немийской, или Лесной, Дианы. Озеро и роща были известны тогда под названием Арицийских. Но город Ариция (теперь он называется Ла-Ричча) был расположен почти в пяти километрах отсюда, у подножия Альбанской горы, и отделен крутым спуском от озера, находящегося в небольшой воронкообразной впадине на склоне горы. В священной роще росло дерево, и вокруг него весь день до глубокой ночи крадущейся походкой ходила мрачная фигура человека. Он держал в руке обнаженный меч и внимательно оглядывался вокруг, как будто в любой момент ожидал нападения врага. Это был убийца-жрец, а тот, кого он дожидался, должен был рано или поздно тоже убить его и занять его место. Таков был закон святилища. Претендент на место жреца мог добиться его только одним способом - убив своего предшественника, и удерживал он эту должность до тех пор, пока его не убивал более сильный и ловкий конкурент.

Должность эта, обладание которой было столь зыбким, приносила с собой царский титул. Но ни одна коронованная особа не была мучима более мрачными мыслями, чем НемийскиН жрец. Из года в год зимой и летом, в хорошую и плохую погоду, нес он свою одинокую вахту и только с риском для жизни урывками погружался в беспокойную дрему. Малейшее ослабление бдительности, проявление телесной немощи и утрата искусства владеть мечом ставили его жизнь под угрозу: седина означала для него смертный приговор. От одного его вида прелестный пейзаж мерк в глазах кротких и набожных паломников. С суровой и зловещей фигурой Немийского жреца плохо сочетались мечтательная голубизна итальянского неба. игра светотени в летних лесах и блеск волн на солнце.

Давайте лучше вообразим себе немийский пейзаж, каким он мог предстать перед запоздалым путником в одну из тех бурных осенних ночей, когда густым дождем падают увядшие листья и ветер поет погребальную песнь уходящему году. Какая мрачная картина, положенная на меланхолическую музыку! На заднем плане темнеет растерзанный лес на фоне низкого, затянутого тучами неба, вздохи ветра в ветвях, шелест увядших листьев под ногами да плеск холодной воды о берег. А на переднем плане в сумерках темная фигура человека, ходящего взад и вперед; и когда, выплыв из бегущего облака, бледная луна всматривается в него сквозь оплетенные ветви, на плече его ярко вспыхивает сталь.

«Золотая ветвь» известного английского религиоведа и этнолога Джеймса Фрэзера (1854-1941) принадлежит к числу тех фундаментальных исследований, которые составляют непреходящую ценность для многих поколений ученых. Посвятив жизнь изучению фольклористики и истории религии, Дж. Фрэзер собрал огромный фактический материал, позволивший ему с помощью сравнительно исторического метода показать связь между современными религиями и первобытными верованиями, выявить земные истоки религиозного миропонимания. [...]

Первое издание «Золотой ветви» вышло в Лондоне в 1890 году в двух томах, а затем книга переиздавалась в различных вариантах, – то в более пространных, то в сокращенных. Труд был переведен на множество языков. На русском языке он впервые был издан в 1928 году (1-4-й выпуски). Однако перевод был сделан с подготовленного женой Дж. Фрэзера авторизованного сокращенного французского издания.

Настоящее издание – это первый перевод «Золотой ветви» на русский язык с английского сокращенного издания, подготовленного самим автором (Freser J.J. The Golden Bough. London, 1923)... В тексте книги имеются подстрочные примечания, составленные профессором С.А.Токаревым. Им же осуществлена общая научная редакция издания.

Тома I и II вместе.

Формат: doc / zip

Размер: 1 Мб

/ Download файл

Тома I и II вместе.

Формат: html / zip

Размер: 8 60 Кб

/ Download файл

Том I .

Формат: pdf / zip

Размер: 3 ,8 Мб

/ Download файл

Том II .

Формат: pdf / zip

Размер: 3 ,6 Мб

/ Download файл

Дополнительный том.

Формат: pdf / zip

Размер: 3 ,8 Мб

/ Download файл

ЗОЛОТАЯ ВЕТВЬ I. Главы I-XXXIX. БОГИ И УЧЕНЫЕ.
СОДЕРЖАНИЕ. 2
ОТ РЕДАКЦИИ.. 2
ИЗ ПРЕДИСЛОВИЯ АВТОРА К СОКРАЩЕННОМУ ИЗДАНИЮ «ЗОЛОТОЙ ВЕТВИ». 2
Глава I. ДИАНА И ВИРБИЙ.. 2
Артемида и Ипполит. 2
Резюме. 2
Глава II. ЦАРИ-ЖРЕЦЫ.. 2
Глава III. СИМПАТИЧЕСКАЯ МАГИЯ.. 2
Принципы магии. 2
Гомеопатическая, или имитативная, магия. 2
Контагиозная магия. 2
Этапы становления мага. 2
Глава IV. МАГИЯ И РЕЛИГИЯ.. 2
Глава V. МАГИЧЕСКИЙ КОНТРОЛЬ НАД ПОГОДОЙ.. 2
Колдун на службе общества. 2
Управление дождем с помощью магии. 2
Магическое управление солнцем. 2
Управление ветром с помощью магии. 2
Глава VI. КОЛДУНЫ-ПРАВИТЕЛИ.. 2
Глава VII. ВОПЛОЩЕННЫЕ БОГИ В ОБРАЗЕ ЛЮДЕЙ.. 2
Глава VIII. ЦАРИ ОТДЕЛЬНЫХ ПРИРОДНЫХ СТИХИЙ.. 2
Глава IX. ПОКЛОНЕНИЕ ДЕРЕВЬЯМ... 2
Духи деревьев. 2
Благодетельные способности духов деревьев. 2
Глава X. ПЕРЕЖИТКИ КУЛЬТА ДЕРЕВЬЕВ В СОВРЕМЕННОЙ ЕВРОПЕ. 2
Глава XI. ОТНОШЕНИЕ ПОЛОВ И ЕГО ВЛИЯНИЕ НА РАСТИТЕЛЬНОСТЬ. 2
Глава XII. СВЯЩЕННЫЙ БРАК.. 2
Диана - богиня плодородия. 2
Глава XIII. ЦАРИ РИМА И АЛЬБЫ.. 2
Нума и Эгерия. 2
Царь как олицетворение Юпитера. 2
Глава XIV. ПРЕСТОЛОНАСЛЕДИЕ В ДРЕВНЕМ ЛАЦИУМЕ. 2
Глава XV. ПОКЛОНЕНИЕ ДУБУ.. 2
Глава XVI. ДИАНУС И ДИАНА.. 2
Глава XVII. БРЕМЯ ВЕРХОВНОЙ ВЛАСТИ.. 2
Табу, относящиеся к царям и жрецам. 2
Разделение духовной и светской власти. 2
Глава XVIII. ОПАСНОСТИ, УГРОЖАЮЩИЕ ДУШЕ. 2
Душа как маленький человек. 2
Глава XIX. ЗАПРЕТНЫЕ ДЕЙСТВИЯ.. 2
Табу на общение с иноплеменниками. 2
Табу на пищу и питье. 2
Табу на обнажение лица. 2
Табу на выход из жилища. 2
Табу на остатки пищи. 2
Глава XX. ТАБУ НА ЛЮДЕЙ.. 2
Табу, распространяющееся на вождей и правителей. 2
Табу, налагаемые на воинов. 2
Табу на убийц. 2
Табу, налагаемые на охотников и рыболовов. 2
Глава XXI. ТАБУ НА ПРЕДМЕТЫ.. 2
Смысл табу. 2
Табу на железо. 2
Табу на острое оружие. 2
Табу на кровь. 2
Табу на голову. 2
Табу на волосы. 2
Ритуалы, соблюдаемые при стрижке волос. 2
Удаление остриженных волос и ногтей. 2
Табу на плевки. 2
Табу на пищу. 2
Табу на узлы и кольца. 2
Глава XXII. ЗАПРЕТНЫЕ СЛОВА.. 2
Табу на имена собственные. 2
Табу на имена родственников. 2
Табу на имена покойников. 2
Табу на имена правителей и других священных особ. 2
Табу на имена богов. 2
Глава XXIII. НАШ ДОЛГ ПО ОТНОШЕНИЮ К ПЕРВОБЫТНОМУ ЧЕЛОВЕКУ.. 2
Глава XXIV. ПРЕДАНИЕ СМЕРТИ БОЖЕСТВЕННОГО ВЛАСТИТЕЛЯ.. 2
Смертные боги. 2
Умерщвление правителей по причине их одряхления. 2
Правители, предаваемые смерти по истечении установленного срока. 2
Глава XXV. ВРЕМЕННЫЕ ЦАРИ.. 2
Глава XXVI. ПРИНЕСЕНИЕ В ЖЕРТВУ СЫНА ПРАВИТЕЛЯ.. 2
Глава XXVII. НАСЛЕДОВАНИЕ ДУШИ.. 2
Глава XXVIII. УМЕРЩВЛЕНИЕ ДУХА ДЕРЕВА.. 2
Маски Троицы. 2
Погребение Масленицы. 2
Изгнание Смерти. 2
Внесение Лета. 2
Борьба между Летом и Зимой. 2
Смерть и воскресение Кострубонько. 2
Смерть и возрождение растительности. 2
Аналогичные индийские ритуалы. 2
Магическая весна. 2
Глава XXIX. МИФ ОБ АДОНИСЕ. 2
Глава XXX. АДОНИС В СИРИИ.. 2
Глава XXXI. АДОНИС НА ОСТРОВЕ КИПР. 2
Глава XXXII. РИТУАЛ АДОНИСА.. 2
Глава XXXIII. «САДЫ АДОНИСА». 2
Глава XXXIV. МИФ ОБ АТТИСЕ И ЕГО РИТУАЛ.. 2
Глава XXXV. АТТИС - БОГ РАСТИТЕЛЬНОСТИ.. 2
Глава XXXVI. ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ВОПЛОЩЕНИЯ АТТИСА.. 2
Глава XXXVII. ВОСТОЧНЫЕ РЕЛИГИИ НА ЗАПАДЕ. 2
Глава XXXVIII. МИФ ОБ ОСИРИСЕ. 2
Глава XXXIX. ОБРЯДОВЫЙ ЦИКЛ, СВЯЗАННЫЙ С ОСИРИСОМ... 2
Народные обряды. 2
Государственные обряды. 2

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ. 2
СОДЕРЖАНИЕ. 2

ЗОЛОТАЯ ВЕТВЬ. II. Главы XL-LXIX. БОГИ И УЧЕНЫЕ.
СОДЕРЖАНИЕ. 2
Глава XL. АТРИБУТЫ ОСИРИСА.. 2
Глава XLI. ИСИДА.. 2
Глава XLII. ОСИРИС И СОЛНЦЕ. 2
Глава XLIII. ДИОНИС.. 2
Глава XLIV. ДЕМЕТРА И ПЕРСЕФОНА.. 2
Глава XLV. МАТЬ ХЛЕБА И ХЛЕБНАЯ ДЕВА В СЕВЕРНОЙ ЕВРОПЕ. 2
Глава XLVI. МАТЬ ХЛЕБА В РАЗНЫХ СТРАНАХ.. 2
Глава XLVII. ЛИТИЕРС.. 2
Песнопения жнецов. 2
Умерщвление духа хлеба. 2
Принесение человеческих жертв ради посевов. 2
Умерщвление духа хлеба в лице человека, его воплощающего. 2
Глава XL VIII. ЖИВОТНЫЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ ДУХА ХЛЕБА.. 2
Воплощения хлебного духа в образах животных. 2
Хлебный дух в образе волка или в образе собаки. 2
Хлебный дух в образе петуха. 2
Хлебный дух в образе зайца. 2
Хлебный дух в образе кошки. 2
Хлебный дух в образе козла. 2
Дух хлеба в облике быка, вола или коровы. 2
Хлебный дух в обличье коня или кобылицы. 2
Дух хлеба в обличье свиньи (борова, кабана). 2
Воплощения духа хлеба в животной форме. 2
Глава XLIX. ЖИВОТНЫЕ ОБРАЗЫ ДРЕВНИХ БОГОВ РАСТИТЕЛЬНОСТИ.. 2
Дионис в виде козла и в виде быка. 2
Отношение Аттиса и Адониса к свинье. 2
Осирис в образе свиньи и быка. 2
Отношение Вирбия к лошади. 2
Глава L. ПРИЧАЩЕНИЕ ТЕЛОМ БОГА.. 2
Таинство вкушения первых плодов. 2
Причащение телом бога у ацтеков. 2
«В Ариции много Маниев». 2
Глава LI. ГОМЕОПАТИЧЕСКАЯ МАГИЯ МЯСНОЙ ПИЩИ.. 2
Глава LII. УМЕРЩВЛЕНИЕ СВЯЩЕННОГО ЖИВОТНОГО.. 2
Предание смерти священного канюка. 2
Предание смерти священного барана. 2
Предание смерти священной змеи. 2
Предание смерти священных черепах. 2
Предание смерти священного медведя. 2
Глава LIII. УМИЛОСТИВЛЕНИЕ ОХОТНИКАМИ ДИКИХ ЖИВОТНЫХ.. 2
Глава LIV. ТИПЫ ПРИЧАЩЕНИЯ МЯСОМ ЖИВОТНЫХ.. 2
Египетский и айнский тип причащения. 2
Шествия со священными животными. 2
Глава LV. ПЕРЕНЕСЕНИЕ СИЛ ЗЛА.. 2
Перенесение сил зла на неодушевленные объекты. 2
Перенесение зла на животных. 2
Перенесение напастей на людей. 2
Перенесение зла в Европе. 2
Глава LVI. ПУБЛИЧНОЕ ИЗГНАНИЕ ЗЛЫХ СИЛ.. 2
Вездесущность злых духов. 2
Эпизодическое изгнание злых духов. 2
Периодическое изгнание злых духов. 2
Глава LVII. СУЩЕСТВА, ПРИНОСИМЫЕ В ЖЕРТВУ НА БЛАГО ОБЩЕСТВА.. 2
Изгнание злых духов в лице их представителей. 2
Эпизодические изгнания злых духов в материальный объект. 2
Изгнание злых сил в материальные тела, совершаемое регулярно. 2
Об искупителях грехов вообще. 2
Глава LVIII. ЛЮДИ В РОЛИ ИСКУПИТЕЛЕЙ ЧУЖИХ ГРЕХОВ В КЛАССИЧЕСКОЙ ДРЕВНОСТИ.. 2
Искупители чужих грехов в Древнем Риме. 2
Искупители чужих грехов в Древней Греции. 2
Римские Сатурналии. 2
Глава LIX. ПРАКТИКА УМЕРЩВЛЕНИЯ БОГА В МЕКСИКЕ. 2
Глава LX. МЕЖДУ НЕБОМ И ЗЕМЛЕЙ.. 2
Не касаться земли. 2
Не видеть солнца. 2
Заточение девушек в период полового созревания. 2
Причины изоляции достигших половой зрелости девушек. 2
Глава LXI. МИФ О БАЛЬДЕРЕ. 2
Глава LXII. ЕВРОПЕЙСКИЕ ПРАЗДНИКИ ОГНЯ.. 2
Общая характеристика праздников огня. 2
Огни Великого поста. 2
Пасхальные огни. 2
Бельтановы огни. 2
Огни летнего солнцестояния. 2
Огни кануна дня Всех Святых. 2
Огни зимнего солнцестояния. 2
Огни бедствия (Need-fire). 2
Глава LXIII. ИСТОЛКОВАНИЕ ПРАЗДНИКОВ ОГНЯ.. 2
О праздниках огня вообще. 2
Солярная теория праздников огня. 2
Очистительная теория праздников огня. 2
Глава LXIV. СОЖЖЕНИЕ НА КОСТРАХ ЛЮДЕЙ.. 2
Сожжение изображений. 2
Сожжение на кострах людей и животных. 2
Глава LXV. БАЛЬДЕР И ОМЕЛА.. 2
Глава LXVI. ПРЕБЫВАЮЩАЯ ВНЕ ТЕЛА ДУША И ЕЕ РОЛЬ В НАРОДНЫХ СКАЗКАХ.. 2
Глава LXVII. БЕСТЕЛЕСНАЯ ДУША В НАРОДНЫХ ОБЫЧАЯХ.. 2
Душа, пребывающая в неодушевленных предметах. 2
Душа, пребывающая в растениях. 2
Душа, пребывающая в животных. 2
Обряд смерти и воскресения. 2
Глава LXVIII. ЗОЛОТАЯ ВЕТВЬ. 2
Глава LXIX. ПРОЩАНИЕ С НЕМИ.. 2
СЭР ДЖЕЙМС ДЖОРДЖ ФРЭЗЕР: ОЧЕРК ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА1 2
1. ПАРАДОКС ЛИЧНОСТИ ФРЭЗЕРА И ЕГО ТРУДОВ.. 2
2. МЕСТО ФРЭЗЕРА В РАЗВИТИИ ЭТНОЛОГИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ.. 2
КРАТКАЯ ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА.. 2
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ. 2
СОДЕРЖАНИЕ. 2

ЗОЛОТАЯ ВЕТВЬ. ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ТОМ.
СОДЕРЖАНИЕ. 2
ОТ РЕДАКЦИИ.. 2
ГЛАВА I. МАГИЯ.. 2
ГЛАВА II. МАГИЧЕСКИЙ КОНТРОЛЬ НАД ПРИРОДОЙ.. 2
ГЛАВА III КОЛДУНЫ КАК ПРАВИТЕЛИ.. 2
ГЛАВА IV. БОГИ, ВОПЛОЩЕННЫЕ В ЛЮДЕЙ.. 2
ГЛАВА V. ЦАРИ ОТДЕЛЬНЫХ ПРИРОДНЫХ СТИХИЙ.. 2
ГЛАВА VI. ПОКЛОНЕНИЕ ДЕРЕВЬЯМ... 2
ГЛАВА VII. ПЕРЕЖИТКИ КУЛЬТА ДЕРЕВЬЕВ В СОВРЕМЕННОЙ ЕВРОПЕ. 2
ГЛАВА VIII. ОТНОШЕНИЕ ПОЛОВ И ЕГО ВЛИЯНИЕ НА РАСТИТЕЛЬНОСТЬ. 2
ГЛАВА IX. СВЯЩЕННЫЙ БРАК.. 2
ГЛАВА X. ЦАРСКИЙ ОГОНЬ. 2
ГЛАВА XI. ПАЛОЧКИ ДЛЯ ДОБЫВАНИЯ ОГНЯ.. 2
ГЛАВА XII ОТЕЦ ЮПИТЕР И МАТЬ ВЕСТА.. 2
ГЛАВА XIII ПРОИСХОЖДЕНИЕ ВЕЧНЫХ ОГНЕЙ.. 2
ГЛАВА XIV ПРЕСТОЛОНАСЛЕДИЕ В ЛАЦИУМЕ. 2
ГЛАВА XV. СВЯТОЙ ГЕОРГИЙ И ПАРИЛЬЯ.. 2
ГЛАВА XVI ПОКЛОНЕНИЕ ДУБУ.. 2
ГЛАВА XVII. ДИАНУС И ДИАНА.. 2
ГЛАВА XVIII. ТАБУ ЦАРЕЙ И ЖРЕЦОВ.. 2
ГЛАВА XIX. ОПАСНОСТИ, УГРОЖАЮЩИЕ ДУШЕ1 2
ГЛАВА XX. ЗАПРЕТНЫЕ ДЕЙСТВИЯ.. 2
ГЛАВА XXI. ТАБУ НА ЛЮДЕЙ.. 2
ГЛАВА XXII. ТАБУ НА ПРЕДМЕТЫ.. 2
ГЛАВА XXIII. ТАБУ НА СЛОВА.. 2
ГЛАВА XXIV. ПРЕДАНИЕ СМЕРТИ БОЖЕСТВЕННОГО ПРАВИТЕЛЯ.. 2
ГЛАВА XXV. СКАЗОЧНАЯ ЖЕНА.. 2
ГЛАВА XXVI. ВРЕМЕННЫЕ ЦАРИ.. 2
ГЛАВА XXVII. ПРИНЕСЕНИЕ В ЖЕРТВУ СЫНА ПРАВИТЕЛЯ.. 2
ГЛАВА XXVIII. УМЕРЩВЛЕНИЕ ДУХА ДЕРЕВА.. 2
ГЛАВА XXIX. КАЧАНИЕ КАК МАГИЧЕСКИЙ ОБРЯД.. 2
ГЛАВА XXX. МИФ ОБ АДОНИСЕ. 2
ГЛАВА XXXI. ОСВЯЩЕНИЕ ПОМАЗАНИЕМ... 2
ГЛАВА XXXII. ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ УМЕРШИХ.. 2
ГЛАВА XXXIII. ВУЛКАНИЧЕСКАЯ РЕЛИГИЯ.. 2
ГЛАВА XXXIV. САДЫ АДОНИСА.. 2
ГЛАВА XXXV. РИТУАЛ АТТИСА.. 2
ГЛАВА XXXVI. АТТИС КАК БОГ-ОТЕЦ.. 2
ГЛАВА XXXVII. ОХОТА ЗА ГОЛОВАМИ.. 2
ГЛАВА XXXVIII. СЛЕЗЫ ИЗИДЫ.. 2
ГЛАВА XXXIX. ЗВЕЗДА ИЗИДЫ.. 2
ГЛАВА XL. ПРАЗДНИКИ ВСЕХ ДУШ... 2
ГЛАВА XLI. РОДСТВО ПО МАТЕРИ И МАТЕРИ БОГИНИ.. 2
ГЛАВА XLII. БРАКОСОЧЕТАНИЕ БРАТЬЕВ И СЕСТЕР. 2
ГЛАВА XLIII. ДЕТИ ЖИВЫХ РОДИТЕЛЕЙ В РИТУАЛЕ. 2
ГЛАВА XLIV. СЛЕПЫЕ ЖЕРТВЫ В ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯХ.. 2
ГЛАВА XLV МУЖЧИНЫ, ПЕРЕОДЕТЫЕ В ЖЕНЩИН.. 2
ГЛАВА XLVI. ДЕТИ НА ВЕЕРАХ ДЛЯ ПРОВЕИВАНИЯ ЗЕРНА.. 2
ГЛАВА XLVII. МАГИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ИГР В ПЕРВОБЫТНОМ ЗЕМЛЕДЕЛИИ.. 2
ГЛАВА XLVIII. РОЛЬ ЖЕНЩИНЫ В ПЕРВОБЫТНОМ ЗЕМЛЕДЕЛИИ.. 2
ГЛАВА XLIX. ОЛИЦЕТВОРЕНИЕ ДУХА ЗЕРНА ВО ВРЕМЯ ЖАТВЫ.. 2
ГЛАВА L. ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ РАДИ УРОЖАЯ.. 2
ГЛАВА LI. ДУХ ЗЕРНА В ОБРАЗЕ ЖИВОТНОГО.. 2
ГЛАВА LII. ПЛЕЯДЫ В ПЕРВОБЫТНЫХ КАЛЕНДАРЯХ.. 2
ГЛАВА LIII. ПЕРВОБЫТНЫЙ СПОСОБ ОЧИЩЕНИЯ.. 2
ГЛАВА LIV. МАНИА В АРИЦИИ.. 2
ГЛАВА LV. ПОПЫТКИ ОБМАНУТЬ ДЕМОНОВ.. 2
ГЛАВА LVI. ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ ПЕРВЫХ ПЛОДОВ1 2
ГЛАВА LVII. ГОМЕОПАТИЧЕСКАЯ МАГИЯ МЯСНОЙ ПИЩИ.. 2
ГЛАВА LVIII. УМИЛОСТИВЛЕНИЕ ОХОТНИКАМИ ДИКИХ ЗВЕРЕЙ1 2
ГЛАВА LIX. ПЕРЕСЕЛЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ДУШ В ЖИВОТНЫХ1 2
ГЛАВА LX. ПЕРЕНОС СИЛ ЗЛА.. 2
ГЛАВА LXI. ВЕЗДЕСУЩНОСТЬ ДЕМОНОВ1 2
ГЛАВА LXII. ПУБЛИЧНОЕ ИЗГНАНИЕ ЗЛЫХ СИЛ1 2
ГЛАВА LXIII. ОБЩЕСТВЕННЫЕ "КОЗЛЫ ОТПУЩЕНИЯ"1 2
ГЛАВА LXIV. САТУРНАЛИИ И АНАЛОГИЧНЫЕ ПРАЗДНЕСТВА1 2
ГЛАВА LXV ТАБУ КАСАТЬСЯ ЗЕМЛИ.. 2
ГЛАВА LXVI. ТАБУ ВИДЕТЬ СОЛНЦЕ. 2
ГЛАВА LXVII. ИЗОЛЯЦИЯ ДЕВОЧЕК С НАСТУПЛЕНИЕМ ПОЛОВОЙ ЗРЕЛОСТИ.. 2
ГЛАВА LXVIII. ПРАЗДНИКИ ОГНЯ В ЕВРОПЕ. 2
ГЛАВА LXIX. ОБОРОТНИ.. 2
ГЛАВА LXX ХОЖДЕНИЕ ПО ГОРЯЩИМ УГЛЯМ... 2
ГЛАВА LXXI. МАГИЧЕСКИЕ ЦВЕТЫ НАКАНУНЕ ДНЯ ЛЕТНЕГО СОЛНЦЕСТОЯНИЯ.. 2
ГЛАВА LXXII. НАХОДЯЩАЯСЯ ВНЕ ТЕЛА ДУША В НАРОДНЫХ СКАЗКАХ.. 2
ГЛАВА LXXIII ДУША ВНЕ ТЕЛА В НАРОДНЫХ ОБЫЧАЯХ.. 2
ГЛАВА LXXIV. РИТУАЛ СМЕРТИ И ВОСКРЕШЕНИЯ1 2
ГЛАВА LXXV. ОМЕЛА.. 2