МОСКВА, 6 окт — РИА Новости, Ксения Мельникова. Восточные и западные немцы отмечают 28-летие объединения Германии. Долгие годы, пока жили по разные стороны Берлинской стены, они мечтали о восстановлении единства нации. Но когда это наконец произошло, выяснилось, что их по-прежнему разделяет стена — в традициях, менталитете, воспитании, доходах и даже языке. Восточные немцы признаются, что с исчезновением ГДР они лишились родины, и с теплотой вспоминают социалистическое прошлое, зачастую сильно его идеализируя.

Баба-яга и шпревальдские огурцы

"Этим летом я ходила на очередную встречу выпускников нашей школы. Мы видимся каждые пять лет. Сейчас я живу в Голландии, но ради этого приезжаю в Германию", — говорит Хайди Кулен. Помимо школьных альбомов с фотографиями, бывшие одноклассники приносят шоколад, шампанское "Красная Шапочка", знаменитые шпревальдские огурцы, лечо, горчицу из саксонского Баутцена и аналог американской колы — популярный в ГДР лимонад ClubCola. Все вместе вспоминают, как ходили на УПК (Unterrichtstag in der Produktion), собирали картофель, и смеются над тем, как их изображают "весси".

В современной Германии очень востребованы вещи и предметы, связанные с социалистическим прошлым: кухонная утварь, люстры, зубные щетки, фарфоровые статуэтки, сделанные в ГДР. Отмотать время назад и вернуться на несколько десятилетий в прошлое восточным немцам помогают магазины и рестораны ретропродуктов, которых с каждым годом открывается все больше. Есть журналы, книги и фильмы о жизни в ГДР.

"Я с большим удовольствием пересматриваю советские фильмы-сказки. Баба-яга и избушка на курьих ножках просто вне конкуренции. Сейчас такого не найдешь", — признается 40-летняя Сандра Доган. По ее словам, в наши дни не хватает многого из того, что было в ГДР. "Тогда каждому ребенку гарантировали место в детском саду, можно было с легкостью поступить в университет, медицина — бесплатная, никакой безработицы, люди были душевнее. Все, что мы делали, ценилось, ничто не оставляли без внимания", — перечисляет она РИА Новости.

С ней согласна и фрау Герт, которой уже за восемьдесят: "Раньше был порядок. Мы жили дружно, работали, были уверены в завтрашнем дне. В деревне соседи помогали друг другу, все были как одна семья". Пожилая женщина сетует, что теперь каждый сам по себе, "за своим забором".

"В то время было множество молодежных организаций, а нынешние подростки просто не знают, чем себя занять: либо сидят, уткнувшись в сотовые телефоны, либо залипают перед мониторами. Да и школьная программа была намного эффективнее", — сожалеет житель Франкфурта-на-Одере Хольгер Ренитц.

Особенно остро стоит вопрос пенсий. Ангела Меркель обещала к 2025 году их выравнять, однако пока разница ощутима. Иногда разрыв достигает 450 евро, пишет Spiegel. "Я с детства живу в Тюрингии, всю жизнь проработал водителем автобуса, а моя пенсия меньше, чем у многих других немцев", — жалуется в разговоре с РИА Новости Ральф Швидер (попросил изменить свое настоящее имя).

В положении униженных

ГДР и Западный Берлин вошли в состав ФРГ в 1990 году, однако по сути это была аннексия. На территории бывшего социалистического государства вводилась в действие Конституция ФРГ 1949 года, менялись денежные знаки, а военные, чиновники и офицеры спецслужб подверглись люстрации.

Различия в менталитете "осси" и "весси", как они иронично друг друга называли, не стерлись до сих пор. "Стена у нас в головах", — говорят сами немцы. "В элиту обычно попадают западные немцы, налицо настоящий культурный колониализм, причем речь и об органах власти в самих восточных землях", — считает Томас Крюгер, глава Федерального агентства по гражданскому воспитанию. Он один из немногих "осси", пробившихся во власть. Тот факт, что высший пост в стране занимает родившаяся в ГДР Ангела Меркель, лишь немного сглаживает ситуацию.

На востоке признаются, что зачастую чувствуют себя неполноценными гражданами, считают, что в результате объединения "была опорочена их родина", а сами они оказались "в положении униженных". Неудивительно — они дорого заплатили за объединение.

Условия диктует ФРГ

Сразу после падения Берлинской стены власти ФРГ заявили своим обретенным соотечественникам, что их технологии отстали лет на десять, а экономика неконкурентоспособна. Все крупные предприятия бывшей ГДР решили закрыть: миллионы остались без работы. Такая участь постигла Бранденбургский металлургический завод, крупнейший в восточных землях. Еще в 1970-е он выплавлял 2,3 миллиона тонн стали в год, трудоустроив десять тысяч человек. Объединенной стране эта сталь оказалась не нужна, и в 1992-м на территории завода открыли Бранденбургский промышленный музей.

Лишившиеся работы "осси" в поисках лучшей жизни отправились на запад. Те, кто раньше руководил целыми предприятиями, стали мести улицы и развозить товары.

В настоящее время на промышленность восточных земель приходится не более десяти процентов экономики Германии. Уровень доходов семей примерно на 20 процентов ниже. Да и средняя стоимость одного часа рабочего времени на семь евро меньше. Многие предпочитают работать на западе, приезжая домой только на выходные. Из-за сильного оттока населения и низкой рождаемости на территории бывшей ГДР возникли демографические проблемы.

Проведенные в стране опросы общественного мнения неоднократно показывали, что "осси" склонны к ностальгии по прежнему образу жизни. Почти половина населения Восточной Германии уверена, что "в ГДР было больше хорошего, чем плохого, проблемы имелись, но с ними можно было жить", а "народ и вовсе жил счастливее и благополучнее, чем в Германии после объединения". С этим не согласна молодежь: новому поколению нравится жить в объединенной стране, и о стене они знают лишь по рассказам близких или из уроков по истории.

Федеральное правительство вынуждено вкладывать немалые деньги в развитие востока, в частности, в улучшение социального обеспечения. В экономику бывшей ГДР закачали уже несколько триллионов долларов. Некоторые восточные земли расходуют бюджетных средств больше, чем зарабатывают.

Стереть различия в менталитете восточных и западных немцев после раскола, продолжавшегося более сорока лет, за четверть века не удалось. Впрочем, на помощь приходят культура и спорт. Немцы признаются, что по-настоящему едиными чувствуют себя во время Олимпийских игр, а также чемпионатов мира и Европы по футболу.

Оказывается, не все так гладко

Оригинал взят у matveychev_oleg в СССР нас бросил, а западные немцы ограбили и превратили в колонию

Митинг в Дрездене

Дарья Асламова побывала в Германии и с удивлением обнаружила, что и через 27 лет после падения Берлинской стены страна остается расколотой.

Расскажешь нам потом, какая там жизнь, в Восточной Германии...

Я сижу в берлинской пивной с моими немецкими коллегами, с Питером и Кэт, и не верю своим ушам:

Вы шутите?! Дрезден от вас в двух часах езды на машине. Вы что, правда никогда не были в бывшей ГДР?

Мои друзья смущенно переглядываются:

Никогда. Ты знаешь, почему-то не хочется. Мы же типичные «вэсси» (западные немцы), а между «вэсси» и «осси» (восточными немцами) всегда пролегает незримая черта. Мы просто разные.

Но Берлинская стена разрушена более четверти века назад! - в растерянности восклицаю я.

Никуда она не делась. Как стояла, так стоит. Просто у людей плохо со зрением.

Всю жизнь я уворачивалась от встречи с Дрезденом . Ну, не хотела. «Там, в земле, тонны искрошенных в труху человеческих костей». (Курт Воннегут, «Бойня номер пять».) Моей свекрови, наполовину немке, исполнилось девять лет в 1945 году, и она выжила в ту ночь с 13 на 14 февраля, когда на Дрезден обрушилась вся мощь английской и американской авиации. Выжила только потому, что бабушка успела вытащить ее в кукурузные поля. Она лежала с другими детьми, которые замерли в траве, как кролики, и смотрела на бомбы, падающие на город: «Они казались нам ужасно красивыми и были похожи на рождественские елки. Мы их так и называли. А потом весь город вспыхнул. И мне всю жизнь запрещали говорить о том, что я видела. Просто забыть».

За ночь на город обрушились 650 тысяч зажигательных бомб и 1500 тонн фугасных. Результатом столь массированной бомбардировки стал огненный торнадо, охвативший территорию, в четыре раза превысившую разрушенный Нагасаки . Температура в Дрездене достигла 1500 градусов. Люди вспыхивали живыми факелами, плавились вместе с асфальтом. Совершенно невозможно подсчитать количество погибших. СССР настаивал на 135 тысячах человек, англичане держались за цифру в 30 тысяч. Считали только трупы, вытащенные из-под разрушенных зданий и подвалов. Но кто может взвесить человеческий пепел?

Один из самых роскошных и древних городов Европы , « Флоренция на Эльбе », был почти полностью стерт с лица земли. Целью англичан (а именно они настаивали на том, чтобы разрушить исторический центр Дрездена) было не только моральное уничтожение немцев, но и стремление показать русским, на что способна авиация так называемых «союзников», уже готовивших нападение на истощенный войной СССР (операция «Немыслимое»).

После я много раз слышала, как упрямые, твердолобые немцы упорно собирали древние, обугленные камни, как более сорока лет они вели беспрецедентные строительные работы и восстановили Дрезден, но лишь пожимала плечами. Мне не нужна бутафория. Я не люблю, к примеру, игрушечный центр восстановленной Варшавы , похожий на конструкцию «Лего».

Но Дрезден посрамил мое неверие. Эти немецкие педанты добились невозможного. Дрезден снова стал красивейшим из европейских городов. Два противоречивых чувства владеют мною: восхищение саксонским трудолюбием, их страстной любовью к своей земле и... бешенство при мысли о нашем глупом русском великодушии. СССР, страна, потерявшая 27 миллионов человек при германском нашествии, обескровленная, голодающая (мой отец-ветеран рассказывал, что самый страшный голод был именно после войны), вдруг делает единственный и неповторимый в истории человечества жест благородства - уже через десять лет после великой войны возвращает побежденным врагам 1240 отреставрированных картин, среди которых Тициан , Рубенс , Рембрандт , Рафаэль, Дюрер , Вермеер и 3000 ювелирных изделий, которым цены нет! Рубины, изумруды, бриллианты, жемчуга, сапфиры, килограммы золота и серебра. Это не считая художественной ценности сокровищ! Зеленый бриллиант в 41 карат, белый бриллиант в 48 карат. Не хватает комнат, чтобы выставить все экспонаты!

Меня охватывает нестерпимое чувство тошноты. Мой отец тогда впервые наелся сахара , он носил в дальневосточные морозы парусиновые туфельки и стеганку под пояском, работал в две смены на заводе, его брат вернулся с войны без ног, страна лежала в руинах, а мы, русские дураки, тогда считали, что история не забудет нам нашего благородства!

Но это правда, мы не забыли! - робко говорит мне мой новый немецкий товарищ. - Благородство остается в веках!

А перед моими глазами стоит постное лицо Меркель , рассуждающей о том, что русские не доросли до европейских ценностей, и их надо наказать санкциями. Какое право она имеет напоминать русским о морали?!

Где же тогда таблички, которые должны повсеместно напоминать о том, что сокровища Дрездена - это русские трофеи за неслыханные преступления немцев против России, которые моя страна великодушно вернула, простив все? Где благодарность? Почему немецкие гиды в Мюнхене рассказывают, что Дрезден бомбила русская авиация? - говорю я, задыхаясь от злости. - И «Сикстинская мадонна» - шедевр итальянской живописи, могла бы спокойно висеть в «Эрмитаже». А нас оплевывают в Германии, не помня о нашей доброте, ваша пресса сравнивает нас с варварами.

Так это же «вэсси» (западные немцы), - с презрением говорят мне. - Им постоянно промывают мозги. Мы другие, «гэдээровцы». Ты сама это скоро поймешь.

КАКИЕ ОНИ, ВОСТОЧНЫЕ НЕМЦЫ?

Не ладно скроенные, но крепко сшитые, с твердыми чертами лица и степенными манерами. Люди грубого помола и суровой пряжи. Их губам непросто растянуться в улыбке. Чем-то напоминают русских - им совершенно непонятно, почему нужно расточать улыбки незнакомцам. А вот в общении, если раскрываются, - искренние, открытые люди, говорят именно то, что думают. Женщины плотные, «черноземные», - совсем не похожи на хрупких пастушек и балерин знаменитого дрезденского и мэйсонского фарфора, выставленных в витринах дорогих магазинов.

Собственно, восточные немцы выглядят именно так, как выглядели их предки, что легко объясняется отсутствием свежей крови. Если в западной части Германии только во Франкфурте почти половину населения составляют приезжие, то во всей восточной Германии иностранцев наберется от силы полтора процента. Чужаков здесь не любят, беженцев ненавидят, да и сами беженцы не спешат здесь задерживаться, стремясь попасть в крупные западные мегаполисы. Однажды, рассматривая в Дрезденской галерее портрет какого-то саксонского курфюрста, я сравнила его с лицом музейного охранника и невольно расхохоталась. Ну, просто близнецы: те же розовые пухлые щеки, двойной подбородок, голубые глаза чуть навыкате, надменный вид. Ничего не изменилось за триста лет!

Народу здесь маловато. Даже в Дрездене, где никогда не слышали о дорожных пробках. А уж за Дрезденом, ближе к польской границе, можно проехать десятки километров и не встретить не то что людей, но даже машин. Но чистота везде - как в операционной! Бычок бросить некуда. Все словно вылизано языком. Это вам не заплеванный мигрантами Кельн или тот же Франкфурт. Зеленая геометрия полей, бодрый, высокий хмель, из которого потом делают такое великолепное пиво, колосящаяся пшеница, богатые крестьянские угодья с крепкими хозяйственными постройками, холеная, подстриженная, отмытая земля. Настоящий праздник труда и порядка! Деревья растут как солдаты, цветы воспитаны в строгой дисциплине. Но где же сами эти упорные земледельцы? Где их следы на аккуратных, посыпанных гравием дорожках? Никого! Я даже выработала теорию, что по ночам с неба на прекрасную Саксонию спускаются маленькие зеленые человечки, которые обрабатывают поля, подстригают траву, чистят дороги, а с рассветом исчезают, как призраки. Других объяснений просто нет.

Зато позже я поняла, куда пропадают люди из восточной Германии.

ГДР: СТРАНА, ИСЧЕЗНУВШАЯ С КАРТЫ

Нам хорошо известно, что было ДО падения Берлинской стены, но почти не известно, что было ПОСЛЕ. Мы ничего не знаем о трагедии, которую пережили «социалистические» немцы, с таким энтузиазмом сломавшие стену и распахнувшие объятия своим «капиталистическим братьям». Они и представить себе не могли, что их страна исчезнет уже через год, что не будет никакого равноправного договора об объединении, что они утратят большую часть своих гражданских прав. Произойдет обыкновенный аншлюс: захват Западной Германией Восточной и полное поглощение последней.

События 1989 года очень напоминали украинский майдан, - вспоминает историк Бригитта Квек . - Мировые СМИ в прямом эфире транслировали, как тысячи молодых немцев ломают стену, и аплодировали им. Но никто не спрашивал, а чего хочет 18-миллионная страна? Жители ГДР мечтали о свободе передвижений и «более хорошем социализме». Они с трудом представляли себе, как выглядит капитализм. Но не было никакого референдума, как например, у вас, в Крыму , а значит, «аншлюс» был абсолютно не легитимным!

После начала перестройки и прихода Горбачева к власти стало ясно, какой конец ожидает ГДР без поддержки Советского Союза, но похороны могли быть достойными, - утверждает доктор Вольфганг Шелике, председатель Германо-российского института культуры . - Объединенная Германия появилась на свет в результате спешных и неудачных родов. Гельмут Коль, федеральный канцлер ФРГ , не хотел тянуть, боясь, что Горбачева уберут. Его лозунги были: никаких экспериментов, ФРГ более сильная и своей историей доказала, что она ЛУЧШЕ ГДР. Хотя интеллигенция понимала, что если влить все западногерманские законы за одну ночь в другую страну, это вызовет долгосрочный конфликт.

3 октября 1990 года ГДР перестала существовать. ФРГ создала специальное унизительное Управление по опеке над бывшей ГДР, как будто восточные немцы были отсталыми и неразумными детьми. В сущности, Восточная Германия просто капитулировала. Всего лишь за год почти два c половиной миллиона человек потеряли работу при общей численности работающих 8,3 миллиона.

Первыми выгнали всех государственных чиновников, - рассказывает Петер Штеглих, бывший посол ГДР в Швеции . - Мы, в МИДе , получили письмо: вы свободны, ГДР больше не существует. Меня, безработного, спасла моя жена-испанка, которую оставили работать переводчицей. Мне оставалось несколько лет до пенсии, но для молодых дипломатов, получивших блестящее образование, это стало трагедией. Они написали заявления в МИД ФРГ, но ни одного из них не приняли на работу. Потом уничтожили флот и армию, вторую по мощности в странах Варшавского договора. Все офицеры были уволены, многие с жалкими пенсиями, а то и вовсе без пенсий. Оставили только технических специалистов, которые знали, как обращаться с советским оружием.

С Запада прибыли важные господа-администраторы, целью которых было демонтировать старую систему, внедрить новую, составить «черные» списки неугодных и подозрительных и произвести основательные зачистки. Были созданы специальные «квалификационные комиссии» по выявлению всех «идеологически» неустойчивых работников. «Демократическая» ФРГ решила жестоко расправиться с «тоталитарной ГДР». В политике неправы только побежденные.

1 января 1991 года были уволены все сотрудники берлинских юридических служб, как непригодные для обеспечения демократического порядка. В этот же день в Университете им. Гумбольдта (главном университете ГДР) ликвидировали исторический, юридический, философский и педагогический факультеты и выгнали всех профессоров и преподавателей без сохранения стажа. Кроме того, всем учителям, профессорам, научным, техническим и административным сотрудникам в учебных заведениях бывшей ГДР велели заполнить анкеты и сообщить подробные сведения о своих политических взглядах и партийной принадлежности. В случае отказа или утаивания информации они подлежали немедленному увольнению.

Начались «чистки» в школах. Старые учебники, как «идеологически вредные» выбросили на свалку. А ведь гэдэровская система образования считалась одной из лучших в мире. Ее опыт, к примеру, заимствовала Финляндия .

В первую очередь уволили директоров, членов правившей в ГДР Социалистической единой партии Германии, - вспоминает доктор Вольфганг Шелике. - Лишились работы многие учителя гуманитарных наук. Остальным надо было выживать, и к ним пришел страх. Преподаватели не ушли в подполье, но перестали дискутировать, высказывать свою точку зрения. А ведь это сказывается на воспитании детей! Уволили также и учителей русского языка. Обязательным иностранным языком стал английский.

Русский, как и чешский или польский, можно теперь выучить по желанию, третьим языком. В результате, восточные немцы забыли русский и не выучили английский. Атмосфера повсюду полностью поменялась. Пришлось работать локтями. Исчезли понятия солидарности и взаимовыручки. На работе ты больше не коллега, а конкурент. Те, у кого есть работа, вкалывают до седьмого пота. Им некогда пойти в кино или в театр, как это было в ГДР. А безработные впали в деградацию.

Немало людей лишились своих жилищ. И вот по какой некрасивой причине. Многие восточные немцы жили в частных домах, сильно разрушенных во время войны (Западная Германия пострадала куда меньше, чем Восточная). Строительные материалы были в большом дефиците. За сорок лет хозяева домов восстановили их, собрали буквально по камешку и могли теперь гордиться своими прекрасными виллами. Но после падения стены с Запада явились любимые родственники, которые раньше посылали открытки к Рождеству, и заявили, что имеют долю в этих домах. Давай, выплачивай! А откуда у бывшего «гэдээровца» накопления? Он получал хорошую зарплату, имел социальные гарантии, но он же не капиталист. Ах, нету денег? Нам плевать. Продавай свой дом и выплачивай нашу долю. Это были настоящие трагедии.

Но самое главное - произошла полная смена элит. С Запада хлынули не слишком успешные там немцы, которые немедленно захватили все высокооплачиваемые посты в бывшей ГДР. Они считались благонадежными. До сих пор в Лейпциге 70 процентов администрации составляют «вэсси». Да, нет милости для бессильного. Фактически весь контроль над бывшей республикой попал в руки новой колониальной администрации.

СССР бросил ГДР просто так, даже не оставив никакого договора между собственниками ФРГ и ГДР, - с горечью говорит бывший дипломат Петер Штеглих. - Умные, государственные люди предвидели конфликты из-за собственности и аншлюс ГДР вместо объединения двух Германий на равных правах. Но есть высказывание Горбачева: пусть немцы сами разбираются. Это означало: сильный берет то, что хочет. А сильными были западные немцы. Началась настоящая колонизация ГДР. Отстранив от власти местных патриотов, очернив их и унизив, западные колонизаторы приступили к самой «вкусной» части программы: полной приватизации государственных активов ГДР. Одна система намеревалась полностью сожрать другую.

УМЕНИЕ «ЧИСТИТЬ» ЧУЖИЕ КАРМАНЫ

На государственном уровне грабить надо умеючи, изящно, в белых перчатках и очень быстро, пока жертва не опомнилась. ГДР была самой успешной страной Варшавского договора. Такой жирный кусок надо было глотать сразу, не раздумывая.

Сначала надо было показать будущим жертвам жест великодушия, установив обменный курс восточной марки на западную для граждан ГДР один к одному. Об этом громко кричали все западногерманские газеты! На деле оказалось, что обменять можно только 4000 марок. Свыше этого обмен шел по курсу две восточных марки на одну западную. Все государственные предприятия ГДР и малый бизнес могли обменивать свои счета только из расчета два к одному.

Следовательно, они разом потеряли половину своего капитала! При этом их долги пересчитывались по курсу 1:1. Не надо быть бизнесменом, чтобы понять, что подобные меры привели к полному разорению промышленности ГДР! Осенью 1990 года объем производства в ГДР снизился более чем вдвое! Вот теперь западные «братья» могли снисходительно говорить о нежизнеспособности социалистической промышленности и ее немедленной приватизации «на честных и открытых условиях». Но какие, к чертям, честные условия, если у граждан ГДР не было капитала?! Ах, нет денег? Очень жаль. И 85 % всей промышленности страны попало в руки западных немцев, которые активно вели ее к банкротству. Зачем давать шанс конкурентам? 10 % досталось иностранцам. И только 5% смогли купить истинные хозяева земли, восточные немцы.

- Вас ограбили? - спрашиваю я бывшего гендиректора металлургического завода в городе Айзенхюттенштадт профессора Карла Деринга.

Конечно. У жителей ГДР не было денег, и вся собственность попала в западные руки. И мы не забываем, кто нас продал. Горбачев. Да, были демонстрации за свободу передвижения и только, но никто не требовал, чтобы ГДР исчезла с карты мира. Я это подчеркиваю. Для этого была нужна соответствующая позиция Горбачева, человека, не выдержавшего экзамен истории. Этой «славы» у него никто не отнимет. Что в результате? Восточные немцы гораздо беднее, чем западные. Множество исследований показывает, что мы немцы «второго класса».

Что было важно для западных промышленников? Новый рынок под боком, куда можно сваливать свои товары. Это была принципиальная идея. Они так увлеклись, уничтожая нашу промышленность, что, в конце концов, обнаружили: безработные не могут покупать их товары! Если не сохранить хотя бы остатки промышленности на Востоке, люди просто убегут на Запад в поисках работы, и земли опустеют. Вот тогда мне удалось спасти хотя бы часть нашего завода благодаря русским. Мы увеличили свой экспорт в Россию , продавали 300-350 тысяч тонн холоднокатаного стального листа в 1992-93 годах для вашей автопромышленности, для сельскохозяйственных машин. Потом наши акции захотел купить Череповецкий металлургический комбинат, один из крупнейших в России, но западным политикам эта идея не понравилась. И ее отклонили.

- Да, это похоже на «честную приватизацию» , - с иронией замечаю я.

Профессор Карл Деринг очень гордится своим маленьким городком сталеваров Айзенхюттенштадт (бывший Сталинштадт ), которому всего 60 лет. Первый социалистический город на древней немецкой земле, построенный с нуля с помощью советских специалистов. Мечта о справедливости и равных правах для всех. Образцовая витрина социализма. Создание нового человека: рабочего с лицом интеллигента, читающего после трудовой смены Карла Маркса , Ленина и Толстого .

Это была новая организация общественной жизни, - с легким волнением рассказывает мне профессор, прогуливаюсь по совершенно пустынным улицам города. - После завода первым построили театр! Представляете? Ведь что было главным? Детские сады, дома культуры, скульптуры и фонтаны, кинотеатры, хорошие поликлиники. Главным был человек.

Мы гуляем по широкому проспекту с отреставрированными домами сталинской архитектуры. Дивно зеленеют аккуратно подстриженные газоны. Но в просторных дворах, где благоухают цветы, не слышно детского смеха. Тихо так, что мы слышим звуки собственных шагов. Пустота действует на меня угнетающе. Как будто всех жителей внезапно унесло ветром прошлого. Вдруг из подъезда выходит семейная пара с собачкой и от неожиданности я кричу: «Смотрите! Люди, люди!»

Да, людей здесь маловато, - сухо говорит профессор Деринг. - Раньше здесь проживало 53 тысячи человек. Почти половина уехали. Здесь нет детей. Девушки решительнее парней. Как только подрастают, сразу пакуют вещи и на запад. Безработица. Рождаемость низкая. Закрыли четыре школы и три детсада, потому что нет детей. А без детей у этого города нет будущего.

ЖЕНЩИНАМ ПРИШЛОСЬ ТРУДНЕЕ ВСЕГО

С Марианной, официанткой из кафе в Дрездене, мы сначала поругались, а потом подружились. Усталая женщина лет пятидесяти с такой силой швырнула мне на стол тарелку с чудесной свиной коленкой, что жир выплеснулся на скатерть. Я возмутилась сначала по-английски, а потом по-русски. Ее лицо неожиданно просветлело.

Вы русская?! Извините, - сказала она по-русски с сильным акцентом. - Я раньше преподавала в школе русский язык, а теперь сами видите, чем занимаюсь.

Я пригласила ее на вечернюю чашку кофе. Она пришла в нарядном платье, с помадой на губах, неожиданно помолодевшая.

Ужасно приятно после стольких лет говорить по-русски, - сказала мне Марианна. Она курила сигарету за сигаретой, рассказывая свою историю, - такую же, как у тысяч женщин из бывшего ГДР.

Когда пришли «вэсси», меня сразу вышвырнули с работы, как члена партии и учительницу русского. Всех нас подозревали в связях со «Штази». А про «Штази» «вэсси» создали сейчас целую легенду - мол, там работали звери. Как будто ЦРУ лучше! Была бы у нас хорошая разведка, ГДР еще бы существовала. Мужа моего тоже сократили, - он тогда работал на шахте в городке Хойерсверда (мы там жили раньше). Он этого не перенес. Спился, как многие. Для немцев работа - это все. Престиж, статус, самоуважение. Мы развелись, и он уехал на запад. Я осталась одна, с маленькой дочкой. Я еще не знала, что это только начало всех бед. На западе женщины в то время почти не работали. Не из-за лени. У них не было системы детских садов и яслей. Чтобы устроиться на работу, надо было платить дорогой няне, что практически съедало весь заработок. А если сидишь дома с ребенком пять-шесть лет, то теряешь квалификацию. Кому ты нужна после этого?

В ГДР все было устроено прекрасно: можно было выйти на работу уже спустя полгода после беременности. И нам это нравилось. Мы не домоседки. За детьми надежно и ответственно присматривали, занимались их ранним образованием. Пришли «вэсси» и отменили всю систему, закрыли большинство детсадов, а в оставшихся ввели такую плату, что большинству она была не по карману. Меня спасли родители, которых принудительно отправили на пенсию. Они могли сидеть с моей дочкой, а я металась в поисках работы. Но на мне стояло клеймо «неблагонадежной коммунистки». Я со своим университетским образованием работала даже уборщицей.

- Но разве вам не выплачивали пособие по безработице?

Ха! «Вэсси» тогда ввели новое правило, что пособия нужно выплачивать только тем потерявшим работу женщинам с детьми, которые могут доказать, что в силах обеспечить дневную заботу о детях. А у меня тогда еще родители и муж работали на пол-ставке. Некому было сидеть с ребенком. И пособия я так и не получила. В общем, пошла в официантки. Извините, что швырнула тарелку. Просто жизнь иногда кажется такой безнадежной. Дочка выросла и уехала на запад, работает там медсестрой. Я ее почти не вижу. Впереди одинокая старость. Я ненавижу тех, кто сломал Берлинскую стену! Они были просто дураками.

Почему я не еду за запад? Не хочу. Они пригласили к себе всю эту террористическую шваль. Полтора миллиона бездельников-беженцев, когда в самой Германии полно безработных! Я останусь здесь, потому что мы - настоящая Германия. Люди здесь патриоты. Вы видели? Здесь на всех домиках немецкие флаги. А на западе вы их не увидите. Это, дескать, может оскорбить чувства иностранцев. Я каждый понедельник хожу на митинг «Пегиды» - партии, которая выступает против исламизации Европы.

Приходите, и вы увидите настоящих немцев.

«ПУТИН В МОЕМ СЕРДЦЕ!»

Понедельник. Центр Дрездена, окруженный множеством полицейских машин. Музыканты в народных костюмах играют народные песни, им подпевают немолодые женщины и мужчины, весело притоптывая ногами. Немало и молодых мужчин с вызывающим выражением лица. То, что я вижу, повергает меня в столбняк. Повсюду гордо развеваются русские флаги. Один флаг просто удивителен: наполовину немецкий, наполовину русский. Знаменосец пытается мне объяснить на плохом русском, что его флаг символизирует единство русских и немцев. Множество парней в футболках с портретом Путина . Плакаты с Путиным и рядом Меркель с ушами свиньи. Или Меркель в нацистской форме со знаком евро, напоминающем свастику. Плакаты с мусульманскими женщинами в бурках, перечеркнутые крест-накрест. Призывы к «дружбе с Россией» и «войне с НАТО ». Люди, где я? Это Германия?

Многие протестующие несут в руках плюшевых свинок. Хорошая, жирная свинья - символ сытой, христианской Германии. Никакой халяльной пищи! «Да здравствует Россия!» - кричат вокруг меня. Какая-то восторженная пожилая женщина твердит мне: «Путин - в моем сердце». У меня голова идет кругом.

Ситуацию проясняет молодой человек по имени Майкл.

- Почему вы так верите Путину? - удивляюсь я.

Он - единственный сильный лидер, который борется с терроризмом. А кому верить? Этой проамериканской марионетке Меркель, которая открыла границы чужакам? Они насилуют наших женщин, убивают наших мужчин, едят наш хлеб, ненавидят нашу религию и хотят построить в Германии халифат.

- Но здесь, в Восточной Германии, я почти не вижу иностранцев.

И мы сделаем все, чтоб вы их не увидели. Мы - не расисты. Но каждый, кто приезжает в эту страну, должен работать и уважать ее законы.

Я рассказываю Майклу о том, что я увидела в январе в Мюнхене . Юные истеричные дурехи, кричащие «Мюнхен должен быть цветным!», «Мы любим вас, беженцы!». Я помню, как пять тысяч либералов рвались избить сотню вменяемых людей, которые вышли с единственным лозунгом «Нет исламизации Германии!» Спасла их от мордобоя только полиция, дубинками расчистившая дорогу «фашистам».

Так это же «вэсси», - с непередаваемым презрением говорит Майкл. - Они верят всему, что пишут их глупые газеты. А мы родились в ГДР. Мы другие, и нас нелегко обмануть.

ИММУНИТЕТ К ПРОПАГАНДЕ

Вот чем мы похожи! Мы оба сошлись на этом выражении! Я и депутат от партии «Альтернатива для Германии» Йорг Урбан :

Да, мы недоверчивы, восточные немцы и русские, и ненавидим все, что хоть отдаленно напоминает пропаганду. И это нас спасает от иллюзий. Западная Германия, как витрина идеального капитализма, 50 лет жила без проблем. Они выросли в том духе, что ничего с ними не может случиться. «Вэсси» не реалистичны и не способны разумно взглянуть на то, что происходит.

Люди в ГДР четко знали, что ложь - это необходимая часть жизни, по разным причинам. Им часто врали, и они знали, что им врут. Это, как ни странно, не мешало жить. Я был счастливым молодым человеком, прекрасно учился, получал стипендию и собирался дополнить свое образование за счет государства за границей. У меня была уверенность, что завтра все будет хорошо. А потом все рухнуло. Молодым проще, они гибкие. А теперь представьте взрослых людей, которые работали всю жизнь, а потом им сказали, что вы никому не нужны, ваш социализм был бредом. Они лишились работы и в моральном смысле получили по роже. Это было тяжелое время, крах иллюзий. Но эти люди поднялись, начали свой бизнес с нуля. Они знают, что жизнь - это не рай, успех - не подарок, и любое предприятие может вылететь в трубу прямо сейчас. То, что мы с радостью стали единой Германией, вывешиваем флаги и готовы бороться за свою страну - это не национализм. Это секрет выживания. Легче всего нас могут понять русские, вдруг утратившие идентичность во время перестройки и вновь обретающие ее сейчас.

«Вэсси», западные немцы, столько лет жили в гарантированном раю, что они не способны бороться. Их культура - это Кончита Вурст. Такой человек не способен драться за свою страну. А вот мы можем.

Я тяжело вздыхаю:

Но вы же понимаете, что Германия - не только часть НАТО, но и еще оккупированная США территория. Секретные договоры...

Я не хочу о них знать, - с отчетливой ироничной улыбкой говорит господин Йорг Урбан. - Ходят слухи о тайном пакте подчинения Германии США . Да разве мне ес ть до этого дело? Вся мировая история сотни раз доказывала, что договоры - всего лишь бумажки. Когда поднимается волна народного гнева, она сметает все. На наших глазах происходило крушение СССР, Югославии , ГДР, Варшавского договора. То же самое может случиться с НАТО или ЕС. Когда идея созревает и завладевает умами, любой юридический акт становится ничтожным. Если Германия снова станет сильной самостоятельной державой, защищающей свои интересы, секретные пакты станут лишь архивной пылью.

Различия между восточными и западными немцами все больше исчезают (часть 1)

Перерезан бетонной стеной на две части Берлин — это символично. Это язык холодной войны, когда через один город, одну страну проходит граница миров. Напомню, что Берлин — столица объединенной Германии, созданной Отто фон Бисмарком в 1871 году, и что он был таким до 1945-го. С 1701-го этот город был столицей Пруссии, а затем целой Германии.

Как по мне, интереснее деление не на Восточную и Западную Германию, а на Южную и Северную, католическую и лютеранскую. Действительно, речь идет о важных культурных различиях. Сейчас возвращается старая линия разделения на Север и Юг — это демаркационная линия, которая имеет очень глубокие исторические корни, которые уходят во времена Реформации в Европе.

Отличие ФРГ и ГДР

Главное отличие в том, что Западная Германия была капиталистической страной, включенной в западноевропейское культурное общество. Также по многим параметрам она была значительно американизированной, что касается политики и культуры.

Восточные немцы и дальше жили в условиях тоталитаризма, хотя это был совсем другой тоталитаризм. Они были ограничены в своих культурных и туристических возможностях, не знали мира. Социалистическая плановая экономика определяла повседневную жизнь.

Также четко видно различие между классической прусской и франкофильской частями Германии. Там внутренний настрой людей другой. Прусская традиция — это дисциплина, работа, порядок, а франкофильская подталкивает к наслаждению жизнью.

Бавария – «свободное государство»

Внутри восточной и западной частей Германии также есть ряд разделов. Саксония, Бавария — это очень специфические федеральные земли (так называемые свободные государства), а их жители идентифицируют себя с ними. Не стоит забывать о сложных отношениях с Австрией и Швейцарией. Германия значительно разнообразнее, чем многие думают. Для южных немцев север их страны во многом кажется другой страной. Однако политически Германия объединенная и единая.

Объединение Германии

Вопрос об объединении Германии всегда был на повестке дня после 1945 года. Даже в гимне ГДР была строка о том, что она должна объединиться. Долгое время Западная Германия не признавала восточногерманского государства.

Большую роль после объединения в 1990-м году, играл экономический фактор. Восточная Германия присоединилась к Западной (т.е. ГДР к ФРГ). Многие забывают, что демографически западная Германия гораздо больше восточной части, то есть 65 млн. против более 16 млн. человек.

Поэтому Восточная Германия — это лишь маленький кусочек целой Германии. Восточные немцы хотели от объединения экономической выгоды, а также свободы передвижения и демократических свобод и прав.

Западные немцы в основном положительно относились к факту объединения. Для некоторых это было очень важным, а для многих понятным, естественным и потому нейтральным. Есть немцы из западной части страны, которые до сих пор ни разу не были в восточной.

Штази — восточногерманское «КГБ»

Несколько слов о Штази , своеобразное «восточногерманское КГБ». Это учреждение было менее кровавым, чем российский аналог, но глубже проникалось в общество. Слежка в ГДР велась значительно бдительнее, чем в СССР. Большой процент населения восточной Германии принимал участие в работе этой спецслужбы как «доносчики». Меньшинство — по убеждению, большинство — через давление и принуждение.

Министерство государственной безопасности ГДР

Речь идет о цифре от десятков до сотен тысяч. От этой деятельности многие пострадали: кого-то бросили за решетку, но в основном разрушали карьеры и семьи. Люстрация была серьезной и подробной, но не трагической: те, кто через нее потерял работу, становились пенсионерами. Пенсии достойные, такие, что человек может позволить себе раз в год отдохнуть в Испании.
Продолжение следует…

Остальгия (нем. Ostalgie, от Osten) - ностальгия по временам и культуре ГДР. Иногда определяется как «воспоминание, ретроспективный взгляд на вещи и обстоятельства из повседневной жизни бывшей ГДР». В более широком смысле остальгия - это тоска по ушедшему социалистическому прошлому в странах так называемого социалистического лагеря. Авторство неологизма остальгия, по крайней мере его актуализацию, приписывают немецкому артисту Уве Штаймле, выступавшему с программой Ostalgie.
Остальгия - культурный феномен самоидентификации. Существует противопоставление людей по жизненному укладу и культуре: «осси» (восточники) и «весси» (западники). Приверженность своей культуре выражается, в частности, в выборе характерных товаров «остальги», фильмов и их персонажей, пристрастие к социалистической символике и прочем. Спустя 25 лет после падения Берлинской стены в Германии продолжают пользоваться спросом и товары с брэндом "сделано в ГДР". Как правило, их можно заказать в специальных интернет-магазинах. Ассортимент крайне разнообразен: предлагается одежда времен ГДР, музыка, фильмы и даже подлинные денежные купюры и ордена, которыми партийное руководство награждало героев труда.

Впрочем, “весси”, то есть западные немцы, не отстают от “осси”. Для них, правда, приобретение товаров с брендом “сделано в ГДР” - это скорее некое увлекательное путешествие, сродни использованию машины времени. "Лучше всего продаются продукты питания", - рассказывает владелица одного из таких интернет-магазинов Зильке Рюдигер (Silke Rüdiger). В цене и почете - шампанское "Красная шапочка" из восточногерманского Фрейбурга, горчица из саксонского Баутцена, огурчики из Шпревальда и даже ClubCola - популярный в ГДР лимонад, аналог американской Coca-Cola.
Так, пользуется огромной популярностью берлинская гостиница Ostel, интерьер и все вещи в которой воспроизводят быт Восточной Германии. Владельцы отеля положили немало сил на то, чтобы найти не копии, а настоящую мебель и предметы обихода для всех 60 комнат своей гостиницы. В итоге в Ostel всё аутентичное, сделанное в ГДР. В номерах даже висят портреты генсека Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) Эриха Хонеккера.

"Наши гости хотят почувствовать, как было в прошлом, помимо этого им нравится, что у нас спокойно - нет ни телевизоров, ни телефонов, ни каких-либо предметов роскоши", - раскрыл журналистам Deutsche Welle секрет успеха гостиницы её владелец Даниэль Хельбиг. Впрочем, если для западных немцев “пожить в ГДР” - интересный аттракцион, то для восточных - повод вспомнить молодые годы.

Ностальгия по ГДР связана с эмоциями людей, а не с их политической позицией, убежден владелец "Кабинета "остальгии" (Ostalgie Kabinett) под Магдебургом Дирк Грюнер (DirkGrüner). "К нам в музей приходят люди, у которых наворачиваются слезы на глаза, когда они рассматривают наши экспонаты", - рассказывает он. За последние годы Грюнер собрал почти 20 тысяч предметов быта времен ГДР. "Некоторые наши посетители просят продать им кухонную утварь, ведь у нее отменное качество", - говорит Дирк Грюнер и добавляет, что на такие просьбы он реагирует отказом. Ведь, по его выражению, "иначе в музее уже давно бы ничего не осталось".

Тем не менее, несмотря на то, что после краха ГДР прошло четверть века, некоторые немцы чувствуют себя чужими в объединенной Германии. Им кажется, что с исчезновением ГДР они лишились родины. К такому выводу в ходе своих исследований пришел социолог из Свободного университета Берлина (Freie Universität Berlin), профессор Клаус Шрёдер (Klaus Schroeder). "Жизнь в ГДР была для многих более понятной и простой", - объясняет он скрытые причины так называемой "остальгии".

Восточные немцы почувствовали, что с радикальным переходом экономики на рыночные рельсы все, что ими было достигнуто, разом обесценилось. В 1990 году были закрыты многие предприятия, на которых они трудились. Продукция просто оказалась никому ненужной, а квалификация сотрудников - невостребованной.

По мнению социолога, сама по себе "остальгия" - явление безобидное. Тем не менее у него есть и обратная сторона. Так, 40 процентов немецкой молодежи, чьи родители выросли в бывшей Восточной Германии, не считают ГДР диктатурой. А 50 процентов полагают, что демократия в Западной Германии не была настоящей. По мнению профессора Шрёдера, это связано с желанием "осси" добиться признания в глазах "весси". Важно, предостерегает профессор, чтобы тоска по прошлому не привела к лживой трактовке истории: "Не "остальгия" опасна, а аполитичность немецкого общества".

В то время как Германия в 2019 году готовится отпраздновать 30-летие падения Берлинской стены - спонтанного взрыва свободы, который привел к крушению коммунизма в Европе - жители страны разделились в своих воспоминаниях о минувших днях. Согласно опросу федерального правительства по поводу событий 1989 года, 57% немцев, живущих в восточной части страны, оценивают жизнь при коммунистах скорее позитивно, чем негативно, пишет The Washington Post.

«В ходе опросов люди говорили: «социализм не сделал мне ничего плохого» или «моя жизнь в ГДР не была пустой», - рассказывает Габриель Хауболд, архитектор и градостроитель, живущая в небольшом городке Айзенхюттенштадте на границе с Польшей. Город сталеваров, построенный более полувека назад и предназначенный для демонстрации мощи социалистической экономики, вплоть до 1961 года назывался Сталинштад. Там времена социализма все еще вызывают теплые воспоминания.

«Люди помнят, как им жилось в ГДР, когда все было по-другому, - продолжает Хауболд. - У нас была работа, система соцзащиты и нам не надо было беспокоится о многих вещах. Но, конечно, нужно помнить, что мы заплатили определенную цену за эти блага».

Те, кто занимал высокие посты в правительстве ГДР или работал на печально известную секретную полицию «Штази», были привлечены к ответственности или скрывались после объединения Германии в 1990 году. Но с течением времени подобное прошлое перестало восприниматься как позорное клеймо.

Отшлифованные воспоминания

В 50-х в Айзенхюттенштадте - «город сталеваров» дал приют тысячам рабочих гигантских металлургических предприятий. Сегодня город выглядит как законсервированная версия позабытой эпохи. Безработица за последние годы достигла 20%, население сократилось на треть, и перспективы роста крайне невелики.

Местный историк Андреас Людвиг - один из немногих жителей западной Германии, кто переехал в Айзенхюттенштадт после объединения. В 1993 году он открыл музей бытовой культуры ГДР. За эти годы, он убедил многих местных жителей нести туда учебники, предметы быта, постеры - словом, все, что может помочь рассказать о той эпохе будущим поколениям германцев. Сейчас его коллекция насчитывает 150 тыс. экспонатов. Многие «западные» немцы до сих пор обвиняют «восточных» в романтизации коммунистической жизни, отмечая, что они забывают про притеснения, отсутствие свободы и экономические недостатки. Однако, по словам Людвига, ностальгия по временам ГДР - это скорее способ привлечь внимание к проблемам объединенной Германии. «Когда люди говорят, что в ГДР им жилось лучше, политики злятся.

Однако профессор политологии берлинского Свободного университета Клаус Шредер, опираясь на собственные исследования, говорит, что даже у восточно-германских подростков, родившихся после 1989 года, идеализированные представления о жизни при коммунизме, благодаря их родителям и учителям, которые приукрасили жизнь в ГДР.

«Да, многие молодые люди, живущие в восточной Германии, хотят вернуть ГДР назад, но речь идет о мифической ГДР, которая находится только в их воображении, и не имеет ничего общего с реальной восточной Германией до 1989 года, - отмечает Шредер. - На самом деле, молодежь мало что знает о настоящей ГДР. Об этом им не рассказывают в школах, потому они и создали свою собственную версию, опираясь лишь на ностальгичские и положительные аспекты».

Растущее разочарование

В то же время, радужные надежды людей на лучшее будущее померкли. Если в 1991 году 97% восточных немцев ожидали, что их уровень жизни выровняется с уровнем их западных соотечественников через два десятилетия, то сегодня на социальное равенство надеются только 12% немцев, живущих в Восточной Европе. «Разочарование постигло многих жителей Айзенхюттенштадта в начале 90-х, когда государственные заводы были закрыты или приватизированы, - говорит 73-летний Вольфгант Антон, бывший директор школы. - Многие люди потеряли чувство самоуважения. Сегодня это те, кто любит вспоминать все хорошее, что связано с ГДР

Научная работа по изучению жизни в ГДР ведётся в берлинском Музее ГДР, экспозиция которого дает возможность взглянуть на историю ГДР с разных сторон: с точки зрения частной жизни людей со многими счастливыми моментами, и с точки зрения воздействия на их жизнь и судьбы со стороны диктатуры. Причины остальгии социолог из Свободного университета Берлина профессор Клаус Шрёдер (de:Klaus Schroeder) объясняет тем, что «Жизнь в ГДР была для многих более понятной и простой».

По мнению доктора Франка Коха из Центра социологических исследований Берлина и Бранденбурга: «остальгия - началась потому, что на востоке слишком много ждали от объединения, а получили слишком мало». При этом он отмечает, что восточная идентичность - не землячество, как у баварцев или саксов и восточные немцы сами не хотят интегрироваться. Аналогичное мнение высказывает и профессор Юрген Хардт (Jurgen Hardt), психоаналитик из Йены: «в период воссоединения страны политики давали много обещаний, что будило много надежд, которые для большинства так и остались нереализованными», при этом также отмечая, что «осси» и «весси» по-прежнему чужие друг другу. 40 % немецкой молодежи, чьи родители выросли в ГДР, не считают её диктатурой, при этом 50 % считают, что демократия в ФРГ не была настоящей. Исследователи говорят, что наиболее привлекательна вся ГДР-мода для тех, кому в 80-е годы было 10 - 12 лет. Согласно опросу журнала «Штерн» в 2009 году 57 % «осси» в той или иной степени жалели, что от повседневной гэдээровской жизни ничего не осталось. По мнению доцента Кафедры лингвистики и межкультурной коммуникации БФУ им. И.Канта М. С. Потёминой «Остальгия… - Это ностальгия по времени, когда у людей были мечты, была надежда. Когда людям снился мир за границей. Теперь, когда они живут в этом мире, на смену мечтам пришло глубокое разочарование».

Тема остальгии затрагивается в кинофильмах:

«Гуд бай, Ленин!» (2003, Вольфганг Беккер), некоторым образом способствовавший распространению остальгии
«Клейнруппин навсегда» (2004, Карстен Фибелер (нем.)),
«Солнечная аллея» (1999, Леандер Хаусман) - в котором, по мнению критиков, повседневная жизнь в ГДР была приукрашена,
«Любовь за стеной» (2009, Петер Тимм).
"Ostalgie" (2018) - видеоигра, в которой игровым пространством выступает ГДР времён поздней Перестройки и распада соцлагеря.

***
Объединение Германии, падение Берлинской стены, большие перемены в сфере политической и культурной жизни страны не могли не затронуть литературу. «“Немецкая литература объединения” - это, без сомнения, один из важнейших и актуальнейших вопросов, интересный не только в свете литературоведческих исследований современной литературы, но и важный для понимания того, как воспринимается немецкая литература обществом», - справедливо отмечает Фолькер Ведекинг.... Но не всегда авторы оправдывают ожидания критиков и политиков. Их спокойная, немного ироничная, иногда меланхоличная манера повествования позволяет недостаточно внимательным западным критикам обвинить молодых восточных авторов в ностальгии по ГДР. В этой связи в СМИ и критической литературе все чаще упоминают слово «остальгия». Такому положению дел, без сомнения, способствовали бесчисленные автобиографии, эссе, записки, наблюдения, частные воспоминания, художественно переработанные дневники бывших жителей ГДР, наводнившие книжный рынок в первые годы после «воссоединения» двух немецких государств. Не утихающие литературные споры по поводу некритического отношения и ностальгически окрашенного изображения действительности ГДР не обошли даже Гюнтера Грасса, роман которого «Широкое поле» (“Ein wetes Feld”) стал поводом к новому всплеску возмущения западнонемецких критиков, литературоведов и даже политиков. Не меньшее удивление и эмоции вызвал тот факт, что роман пользовался большой популярностью среди читателей, вознесших его на первое место среди прочих бестселлеров. Особенно много поклонников роман приобрел среди населения бывшего ГДР, разделяющего взгляды некоторых героев романа -представителей восточной Германии. ...

Источники:

1. Dominic Boyer. Ostalgie and the Politics of the Future in Eastern Germany. Cornell University // Остальгия и политика будущего в Восточной Германии
https://www.researchgate.net/publication/31102722_Ost..
2. Donna Werbner - Germans embrace communist past, CNN,http://edition.cnn.com/2003/TRAVEL/09/18/germany.east/
3. «ОСТАЛЬГИЯ» В ЛИТЕРАТУРЕ ОБЪЕДИНЕННОЙ ГЕРМАНИИ https://journals.kantiana.ru/journals/courier/1612/46..
4. Andrea Rota. Testi pubblicitari ostalgici: una breve analisi semiotica, in «Linguistica e Filologia» 24/2007, p. 137-152.
5.Франсуа Кавиглиоли. Ностальгия по железному занавесу // Le Nouvel Observateur, Франция, 13 декабря 2007
6. https://vk.com/public97220602?w=wall-97220602_2914

Даже спустя 22 года после объединения Германии между восточной и западной частями единой страны по-прежнему существуют значительные различия. "Осси" (как здесь называют население бывшей ГДР) и "весси" (жители западной части) во многом воспринимают друга друга как чужаков и слагают друг про друга небылицы. Правда, есть тема, которая их объединяет.

К годовщине германского единства, отмечаемого 3 октября, немецкий таблоид Bild привел результаты опроса. Поразительно, но выросшие в Восточной Германии чаще всего более открыты для Запада, нежели западные немцы для Востока, начинают свою статью журналисты из "Бильда". В опросе, который проводился с 28 сентября по 1 октября 2012 года, принимали участие 1005 граждан Восточной и Западной Германии.

Каждый пятый житель Западной Германии (21 процент) никогда не был на территории Восточной Германии. Из жителей Восточной Германии никогда не были на Западе всего 9 процентов. 67 процентов западных немцев могли бы сочетаться браком с выходцами из бывшей ГДР. Против — 17 процентов. Среди опрошенных восточных немцев 78 процентов могли заключить подобные браки, 11 процентов ответили отказом. Три четверти всех немцев (74 процента) видят причину в "различии менталитета" между населением старых и новых (т.е. бывшей ГДР) федеральных земель, выделяя при этом определенные качества, присущие "осси" и "весси".

36 процентов всех опрошенных типично западногерманским качеством считают "ориентированность на деньги", в качестве типичного свойства натуры восточных немцев — 17 процентов. "Бесцеремонность", судя по опросу, более свойственна западным немцам, по крайней мере так полагают 23 процента респондентов и только 17 процентов назвали такое поведение типичным для жителей восточных областей.

Зато вечно брюзжащими и "недовольными" чаще всего (37 процентов всех опрошенных) называют восточных немцев. И только 17 процентов уверены, что эта черта характера присуща их западным соседям. Чего уж тут говорить! "Зависимость от начальства", как считают 29 процентов опрошенных, свойственно скорее жителям бывшей ГДР, нежели немцам западных земель (12 процентов). И далее, в полном соответствии с клише: "зависть" — это непременное качество "осси". В этом уверены 30 процентов опрошенных, и только 13 процентов думают, что им обладают и западные немцы.

Что касается проблем современной политики, то в данном вопросе между восточными и западными немцами, похоже, практически нет разногласий. 64 процента респондентов, как на Востоке, так и на Западе, безразлично относятся к федеральному президенту Иоахиму Гауку (Joachim Gauck) и канцлеру Ангеле Меркель (Angela Merkel). Напомним, что оба, достигших высших государственных постов политиков, являются выходцами из Восточной Германии. Почти треть опрошенных "осси" (36 процентов) и почти столько же "весси" (37 процент) полагают, что служба безопасности экс-ГДР "Штази" (Stasi) "все еще продолжает оказывать влияние на общество". Противоположной точки зрения придерживается тоже почти равное количество опрошенных восточных и западных немцев. Точные данные на этот счет "Бильд" по какой-то причине не привел.

В первом же комментарии один из блоггеров риторически вопрошает: "Как насчет разницы в менталитете между жителями Шлезвиг-Гольштейна и Баварией?" Ирония вполне уместная, поскольку между лежащей на юге Баварией и северными землями Шлезвиг-Гольштейна тоже есть разница. У баварцев даже свой особый диалект немецкого языка — Bairisch, который наиболее далек от литературного немецкого языка (так называемый Standarddeutsch или Hochdeutsch). Есть и другие отличия в образе жизни, нелюбовь к "военизированным" пруссакам (Пруссия исконно поставляла мужчин в офицерский корпус Германии) и т. д. Представляется однако, что разница по принципу "север-юг" — в силу исторических причин — менее разительная, нежели между западом и востоком страны. Это в соседней Италии разительный контраст между промышленным Севером и аграрным Югом, а в Германии разделение произошло по другому географическому параметру.

"Подобной ерунды никогда не слышала, — возмущается анонимная блоггерша. — Каждый "весси" хочет знать все о восточных немцах, однако не имеет о них ни малейшего понятия". Еще один посетитель под ником Siegfried Bauer комментирует: "Большой международный путеводитель настойчиво предостерегает от посещения ГДР. Этим уже все, собственно говоря, и сказано".

Мимо советского гарнизона проходили многолюдные демонстрации и, идущие со свечами в руках люди, скандировали: "Горби! Горби!" Любовь к советскому лидеру, чуть позже за здорово живешь "подарившего" своих проверенных союзников своим новым западным друзьям, сменилась вскоре другим настроением. Осенью 1989 года в Дрездене, Берлине и Лейпциге впервые раздался, навеянный советской "перестройкой" лозунг Wir sind ein Volk ("Мы — народ"), из которого быстро родился Wir sind das Volk ("Мы — один народ"). Обе части Германии устремились к объединению. У каждой стороны находились свои резоны."Ориентированность на деньги", упомянутая в последнем опросе, действительно оказалась действенным стимулом для "весси". На территории бывшей ГДР они быстренько сварганили "Управление по опеке" — Treuhand, моментально превратившееся в крупнейшего в мире предпринимателя, контролирующего более девяти тысяч бывших государственных предприятий, примерно два миллиона гектаров земельных и двух миллионов гектаров лесных угодий.

Национальное или, как тогда говорили "народное", достояние на глазах уходило по бросовым рыночным ценам, превращая "осси" в немцев второго сорта. Восточные немцы не меньше алчных своих собратьев стремились к воссоединению двух половинок Германии. Автор этих строк, проживая в Германской Демократической Республике, с интересом расспрашивал побывавших в Западной Германии восточных немцев: "Скажите одним словом, что вас больше всего поразило за границей?"